Макс пришел вечером. Утром еще, проснувшись, отправил Мэтту смс что живой, что все в порядке и он придет после работы, но пораньше.
Максово "пораньше" было всяко позже того, чем возвращение Мэтта после пар.
Он сбросил ботинки в углу, куртку - на недавно притащенную с очередной распродажи вешалку.
Очередную упаковку пива на стойку в кухне, тут же одну банку вытащил, отхлебнул.
Его разрывали двойственные чувства. С одной стороны он чувствовал себя хорошо и наконец-то, впервые за месяц забиваемого работой кошмара, мог с полной уверенностью сказать, что студия осталась в прошлом. С другой стороны что-то внутри подсказывало ему, что Мэтт не будет счастлив услышать, как Максу удалось оставить это в прошлом.
За год с хвостиком, которые они были вместе, у них не было поводов всерьез усомниться в верности друг друга и тема измены просто не поднималась. Сам Макс изменой считал чувства. Если б вот Мэтт втрескался, даже платонически, в какого-нибудь студентика или домохозяечку - вот тогда да, тогда он бы устроил Адъ и Израиль. А секс на стороне - не измена. Ну, неприятно, наверное, должно быть, конечно, но и не измена. Кроме того, вчера ведь  Мэтт его отшил? Отшил! А у него, понимаешь, психика ранимая. Зато сейчас-то готов как бой-скаут! Все в порядке! Ну и что, что не дома залатал тонкие душевные раны? Залатал же, доверился профессионалам, можно сказать...
Что-то подсказывало ему, что об этом, может быть, стоит умолчать.
Но о честности вот договаривались же! Все друг другу рассказывать. Так что рассказать - надо.
Чесность и взаимное уважение - залог длительных и крепких отношений.
Только - как сказать? Дорогой, знаешь, такая фигня, я теперь снова могу с тобой трахаться, потому что уже попробовал - и ничего, все ок? Дорогой, я тут это, того, налево сходил?
"Ояебу" - ответил сам себе Макс.
- Пиво будешь? - вместо приветствия, вместо "как дела в универе", вместо "я скучал".
Скучал ведь, и вправду. С Байрдами было хорошо. Оба они были умелыми любовниками, пожалуй, более умелыми и опытными, чем Мэттью, но... просто хороший трах и занятие любовью - всё-таки, очень разные вещи.
Любовник, к которому не испытываешь никаких чувств, может отправить твое тело на вершину блаженства, но за ней никогда не последует и душа. Теперь он очень четко ощущал эту разницу.

"Лучше бы спросил как мой вечер, бля", - подумал Макс.
Улыбка на родном лице, вроде бы все казалось... начинало налаживаться?
Угу, от слова "лажа".
Макс застыл, с поднесенной к губам банкой пива.
Искус сказать "все хорошо", обнять, поцеловать и закрыть тему, был велик. Очень велик.
Но ведь это было бы нечестно.
Макс подался вперед, обнял за талию, чувствуя, что наконец-то дома. Видит бог - одно простое прикосновение Мэтта, просто, без какого-либо подтекста, пальцами к затылку, воспринималось во стократ острее, чем самое откровенное вчерашнее.
"Это ведь невозможно разрушить такой мелочью, - думал Макс, - Это ведь выше и больше, чем кто-либо когда-либо сможет дать".
Он ведь сам знает. Чувствует. Понимает.
Все будет хорошо.
- Я хотел сказать, что я тебя люблю, - ответил Макс, - И что я помню, что мы обещали быть честными друг с другом.  В общем... у меня вчера было приключение на стороне. - ну же, оказалось куда проще сказать, чем думалось, - И я понял, что все будет хорошо, и что я уже не так переживаю по поводу того, что со мной сделали в студии, и что у нас все наладится. - он потерся щекой о щеку, даже не подозревая, что будет дальше.
Он ведь все сделал правильно, так? Так?!

Макс почувствовал, как кровь отхлынула от лица.
Интуиция вопила, била в гонг, заходилась в истерике - молчи, окаянный, молчи, сведи все в шутку, заткнись, он поверит в то, во что захочет поверить, ради всего святого - молчи, ирод, ни слова!
Да поздно уже. Поздно, нечестно, стыдно врать.
Макс смотрел снизу вверх, впервые за месяц - в глаза, долго, не отрываясь.
Какого ответа от него Мэтт ждет? Что еще тут сказать? И так же все понятно! Сходил налево. Вернулся. Признался. Честно же все!
Вины, при всем при том, Макс не ощущал. Ну, разве что, самую малость. Неприятно. И совершенно непонятно - откуда, зачем...
Можно подумать, можно подумать! Будь у него "приключение" с женщиной - вообще молчал бы, даже в голову бы не пришло, что об этом говорить надо, он же не сообщает каждый раз о том, что подрочил в душе!
Тут чуть сложнее, потому что как бы не женщина. Не женщины.
Пришло понимание, что о количестве и качестве "приключения" лучше не рассказывать вообще.
"У меня был трах на стороне, я не парюсь по поводу порно-студии больше, я вернулся к тебе, потому что я тебя люблю, и даже самый охуенный любовник не будет лучше тебя, я это понял, всем спасибо, все свободны, как насчет секса?.." - хотел сказать он. Но не сказал.
- Да, - ответил Макс, закусывая нижнюю губу, - ...
...а дальше договорить ему не дали.

Макс ожидал чего угодно, но не этого. Не удара. Сколько раз он пытался вывести Мэтта на яркое проявление эмоций - и все без толку, со стороны могло даже показаться, что он как раз этого-то и добивался, так вот, НЕТ. Крики и битье посуды, в максовом восприятии, были нормальным способом выяснения отношений. Рукопригладство - нет.
Он ошатнулся, от силы удара - не от боли - левая сторона лица лишена чувствительности, хоть бей, хоть режь: пофиг, но он все равно схватился за место удара, неверяще глядя на Мэтта.
Таким он его еще не видел. И не думал, что такое вообще возможно.
- За что?.. - обиженно и непонимающе. Первый шок не прошел, полное понимание, что его только что впервые ударил по лицу любимый человек еще не появилось в голове, - Я же сам сказал! Я же вернулся! К тебе!.. Это же просто секс, это же ничего не значило!..
Жалкие попытки не оправдаться - оправдываются, когда чувствуют вину, а её Макс не ощущал, - объяснить свою позицию. Ну, правда ведь, фигня, ну подумаешь, а то, что его месяц назад несколько человек трахнуло - то, почему-то, не считается?! Да какая разница, что с тушкой-то, главное ведь не это.
Он почти не соображал, что говорил Мэтт, сознание трепыхалось от шока, подсознание... а хер его знает, что там с подсознанием-то.
- Зачем?.. - он не верил, что переспрашивает, это все казалось нереальным, неправильным и абсолютно непонятным. А еще он понятия не имел "зачем". Был обижен, был пьян, просто хотелось? Ах-ха, только сегодня и только для вас специальная акция - скажи правду, получи в морду. - Я...я... блядь, да незачем... да я не знаю!
Я хотел убедиться, что меня хочет кто-то, кто знает о произошедшем.
Только-то и всего.
Мне было любопытно.
Все очень просто.
Я был пьян.
Элементарно.
- Мэтт! - на рефлекторном, потянуться к руке, попытаться поймать, обнять, успокоить, ну, да фигня же ведь!

Отредактировано Max Rivera (2013-03-30 07:23:03)

Макс ошатнулся второй раз. Провел языком по губе - солоно.
Обидно было до жути.
"Нашел повод, да?!" - хотелось выкрикнуть.
Молчал. Ушел на кухню, чтобы не видеть, как Мэтт натягивает свитер, куртку, обувается и выходит из дому.
Отхлебнул пива, едва проглотил из-за кома в горле.
Хлопнула дверь. Макс поставил чайник.
Стоять спокойно не получалось, выдохнуть и попытаться собрать мысли в кучку - тоже. Обида, злость, непонимание - душило, держало за горло.
Он пытался успокоиться. Просто выбросить все мысли из головы. Достал с полки чашку, бросил пакетик, залил кипятком. Несколько ложек сахара, лимон. Руки не дрожат, вдохнуть-выдохнуть, не дрожат, кому сказано.
До мозга медленно доходило.
Какого?!
Макс бросил чашку на пол. Глина раскололась о кафель, джинсы забрызгало сладкой коричневатой жидкостью, горчо - пофиг. Закрыл лицо руками. Вдохнул. Выдохнул.
Помнил о клятве, которую сам себе же дал. Не реветь больше. Вообще. Никогда. Как бы паршиво не было. Пусть хоть весь мир рушится.
Прикрыл глаза, поднимая лицо, вдох-выдох. Спокойно. Держать себя в руках.
Убрал осколки, вытер лужу.
Надо что-то делать.
"А че, по-мужски поступил, в морду двинул и ушел, дав время собрать барахло и исчезнуть с глаз долой...".
Макс невесело хмыкнул. Хорошо, что он так и не притащил в дом кошку. Вот сейчас была бы морока.
Он нашел лист бумаги, карандаш, сел за кухонный стол.
Теперь бы еще не выплеснуть обиду и в слова, хуже сделать, казалось, было сложно, но Макс был оптимистом, он знал: даже когда кажется, что хуже некуда, то на самом деле всегда есть куда хуже!
Записка вышла короткой. Он оставил ее лежать на кухонном столе.
И вещей было немного - успел докупить немного, но все равно все его вещи поместились в один рюкзак - едва по половины.
Уходить из дома было тяжело. И еще тяжелее понимать, что теперь можно только ждать, пока Мэтт будет готов хотя бы поговорить с ним - это пробивалось сквозь злость и обиду с трудом, но все же пробивалось. Как и то, что несмотря на всю разницу в возрасте, темпераментах и характерах, Мэтт был и остается тем, кого он любит. Несмотря на. Или, как модно писать в статусе на фейсбуке - "вопреки".