- Я ума не приложу, что с ней делать! Кто тебя попросил?  Бад? Ба? Зачем? – заходился в очередном приступе Юджин, феерически размахивая руками, мол, если бы Тэт попыталась  остановиться братца, тот бы не специально – ну да, конечно -  залепил  ей пощечину. И было бы за что!  Гребаный час ночи. Все, конечно, легли уже спать, но работа, как это обычно бывает, ждать не любит.  К тому же  такая тонкая, почти ювелирная.  Юдж гневно глянул на тело в машине, затем на сестру, затем снова на тело. Подобное повторялось раз двадцать, после чего мужчина громко выдохнул и вытер лицо руками.  Пока никаких особо умных мыслей насчет нежданной жертвы не приходило. Точнее, так: происходила бы вся композиция  днем, Юджин без доли сомнения и даже с энтузиазмом бы отнесся к просьбе сестры. Разобраться! Поязвил, конечно,  немного, но выполнил бы все обязательства. Сейчас же была глубокая ночь, а старший, которому «посчастливилось»  выползти на первый этаж, покурить,  был искренне не рад  такому вот появлению Татьи. Тут до него дошло еще кое-что…
-Постой-ка, ты брала мою машину? – взвился он пуще прежнего, подбираясь поближе к своей «ласточке», которую намедни истер полиролью до скрипа.  Еще несколько минут Рэтклифф потратил на то, чтобы осмотреть пикап, который как ни в чем не бывало молчаливо стоял на расчищенной площадке перед домом.  Мясник фыркнул и гневно зыркнул на сестрицу.
-  Тебе  же хорошо известно,  что я терпеть не могу, когда что-то подобное вытворяется за моей спиной. -  Юджин был готов кинуться на девушку,  точно та была очередным куском мяса,  впрочем,  голос его сделался отчасти приглушенным, да и не заведено было в семье таким образом все организовывать. Он нес  чепуху и хорошо знал об этом. Очередной беспричинный скандал на пустом месте.  Не волновался же он за Тэт, в самом деле.  Мужчина поутих.
-Ну что же… - хрипло протянул южанин, заглядывая внутрь салона, где до сих пор в бессознательном состоянии лежала очередная девица, которая, как показалось мельком Огдену, была  похожа на ту пигалицу, кою он изредка называл сестрой.
-Тащись тогда в сарай и стаскивай крюки. А  ты не хочешь сама ее понести? Не-не, я не против. – Юджин закурил и, потирая плечи, окинул взглядом лес, что развернулся вокруг. Не последовал ли кто за машиной?
-Только не смей приобщать к этому Бада. Будить  его не стоит. – Впрочем, это уже была лишняя информация,  Тэтти  о неприкосновенных ритуалах среднего брата было известно едва ли не больше самого главы семейства. Последний же обошел пикап и открыл дверцу - с той стороны  как раз преспокойно устроилась  жертва.
- И чего вы не поделили? -  Облокотившись на открытую дверь,  поинтересовался старший.  Это он таким «наводящим» вопросом намекал на очевидную схожесть девушек.  А также говорил о том, что знал, чем промышляет его сестра... с ее-то бритвой.
-Татуировок у тебя меньше или она что-то тебе сказала по поводу, не знаю, по поводу того, что у тебя ляжки жирные? Впрочем, это все не важно.

Юджин поправил ворот рубашки и зло посмотрел на сестру. Ха! Как будто бы он умел как-то по-другому… Имеется в виду – смотреть на сестру.  А как же иначе, когда эта проклятая трясогузка (о, поверьте, у старшего про запас имелся вагон и маленькая тележка всевозможных  сравнений) ни разу не спустила ничего сказанного родственником на тормоза, а упорно продолжала гнуть свою линию,  выбирая выражения и фразы покрепче.  Даже не в плане их звучания - каждое слово, сказанное Тэт, каким-то непостижимым образом находило  в воспаленном от бессонницы мозгу Юджина своеобразный агрессивный отклик.  Как  бойцовская псина, в которую сквозь прутья клетки  тычут палкой, чтобы специально раззадорить перед  схваткой с себе подобной.  Впрочем, мужчина отчего-то сомневался в том, что его сестрица хоть на миг  думает  о чем-то подобном. Следовательно, стоило ли ему серьезно относиться к ее тирадам?
Дабы  хоть как-то отвлечься, Рэтклифф воззрился на бессознательную барышню в салоне. Фыркнул, чуть не выронив изо рта сигарету.  В самом деле похожи как две капли воды – эти истатуированные пигалицы. 
-Что? – опомнился старший,  треснувшись затылком о крышу. Матюгнулся коротко, но про цель своего внезапного возникновения из салона автомобиля не забыл и, тут же смерив сестрицу все тем же  крайне «сурьезным» взором, продолжил:
- Родственницу? Ты о ком, Тэтти, моя радость, -  специально,  так к ней обращалась преимущественно Ба, еще этот елейный тон,- неужто поэтому ты так оперативно перекрасилась в  брюнетку когда-то?
Сколько вопросов-то.  Реднек отвернулся,  оглядываясь. В лесу было по-прежнему тихо,  но будто бы именно в эту ночь обязательно должно было что-то случиться, так казалось южанину.
Где-то сова ухнула, где-то ветка хрустнула, но нигде и намеков на преследователей Тэт.  Хорошо-хорошо, предположим, не все еще потеряно, и в этот раз никто не обнаружит  маленьких радостей семейства с Юга,  а эта малолетняя мерзавка, так же предположим, не настолько непредусмотрительна. Она направилась внутрь, вот только не дошла, похоже, последняя фраза Юджина была абсолютно не к месту. Но что уж говорить: они друг от друга недалеко ушли в плане желания перещеголять «ближнего своего» в подколках. Не в дружеских, это точно.
-Исключительно из гастрономического интереса, милаха. Уж прости.  – Вытянул из фразы самое интересное старший и, зажав сигарету между зубов, принялся вытаскивать тело  с сидения. Обычно жертвы приходили в себя еще на подъездах к дому, - ох, эти бесконечные повороты, отвратительная дорога, - но эта до сих пор не разлепила век.  Похоже, девчонка находилась в прекрасном  забытье, раз совсем не реагировала на происходящее. Может, у Тэт получилось  вырубить ее как-нибудь эдак… С летальным исходом.  Тем лучше.  Сейчас на улице была глубокая ночь,  по чести, даже старшего Рэтклиффа тянуло в сон.  Но работа есть работа, нынче развлекать мясцо ни к чему.  Хотя, что там, много, что ли?  Мужчина скривился, перекинул девицу через плечо и направился следом за сестрой.  Собачиться он больше не хотел, но заткнуться просто так не мог, хотя  готов был поклясться, что в ту самую злосчастную минуту, когда Татья презрительно отвернулась и гордо зашагала к двери сарая, у нее было лицо самого Дьявола. Оно было красиво -  но как! – вызывающе красиво.  Возможно, в подобном крылась очередная причина искреннего неприятия старшим сестрицы.
-Почему тебя это так волнует? Ну попалась ты мне с какой-то крашеной сукой, что же в этом такого…. Смотрю, у тебя тоже глаза на затылке есть, раз и ты в курсе всего. -  Вкрадчиво произнес Юджин, поудобнее перекладывая  тело. Пока он находился на улице, дожидаясь, когда же крюки будут спущены.  Инструменты, благо, никто далеко не убирал.  Время было спокойное, но подобный случай техасца знатно взволновал. Точнее,  волновал его факт:  кто именно решился без его ведома  послать младшенькую на дело.  Ба, изображая  божий одуванчик,  Бадди,  вознамерившийся  таки добыть себе «хорошую девушку»? Да,  Джин хорошо запомнил  то робкое пожелание Калибана, ему даже показалось, что  младший аж в лице переменился, а все его слова -  чистая правда.  Предстояло разобраться в этом.  Не сейчас.  Начав думать нынче,  мужчина грозился  вконец перебить в себе потребность в сне и прочем, а, как известно,  лишения подобного рода никогда не приводят ни к чему хорошему.  Уж на ясность ума, пускай и относительную,  положительно не влияют.  Задумавшись, одернув в очередной раз девицу,  Юджин решил переключиться на нечто более привычное. Мысли о скорой расправе с очередной шлюхой -  теплая кровь,  расходящаяся, точно глина под пальцами,  плоть под ножом  -   успокаивали.
Задумавшись, старший не сразу заметил, что тело, до этого смирно лежащее, скатывается с плеча не просто так.  В момент чьи-то острые ноготки впились в плечо,  Рэтклифф, от  недосыпа потерявший бдительность, отпрянул, отчего  девица соскочила на снег.
-Твою мать! - процедил он  сквозь зубы, прижимая свободную руку к плечу.  Какая жалость, не успел папироской подавиться.
- Куда же ты, милая?! – хмыкнул мужчина, глянув вопросительно на Тэт, мол: «чего же ты ждешь, действуй». После подобного стоило ожидать браваду о «старом маразматике» в очередной раз, ну да ладно.  Заодно увидим  младшенькую в действии.

А что ему оставалось делать? Как уже было не раз, не два подмечено: ночка стояла чудная, хоть  до рассвета петляй между елочек, порубая девиц топором. Ну, прям сказочка - милая и чудесная. Аж мимо ушей можно пропустить все подколки сестренки.
Конечно, вряд ли Юджину в тот момент, когда ему в плечо вперились чужие ногти,  было до боли. Он свое дело отлично знал, но надо же когда-нибудь передавать дело молодым. С Бадди и так все понятно, но до младшенькой еще руки не дошли. И не собирались, что самое интересное, а тут подвернулся такой удобный случай.  Если бы не тирада, предшествующая основным событиям,  все прошло бы как по маслу.  Может, даже эту несчастную не пришлось бы  ловить.  Хотя, да – смотря, кому ловить.  Рэтклифф продолжал искренне злорадствовать, поглядывая на развернувшуюся композицию как бы с позиции незадействованного в сцене зрителя. Ему-то что? Сама притащила, сама пусть и носится как угорелая.  А уж кому пообещала мясцо,  для каких целей… Нет, это не к нему. Так как он в кои то веки ничего не знал, пусть за подобные казусы расплачивается кто-либо другой. Вот, Татечка, например.
-Да брось, разве я тебя о чем-то просил? – удивленно  произнес старший, прикидывая, хватит ли  гостье сил и проворности, чтобы  добраться до тропинки, которая вела к страшному дому... Обогнав при этом Тэт.   В конце концов, у него всегда есть  туз в рукаве в виде двух  злобных овчарок, которые, так как их  отлично тут кормили,  обычно не издавали и лишнего писка, так, недовольно подавали голос,  чуя незнакомцев.
-Шпионаж ведь со спринтом никак не вяжется. Тогда какие ко мне претензии вообще? -  он сунул руки в карманы джинс и фыркнул, точно его смертельно обидели. И ранили, и вообще: он старый и больной, ему можно. К тому же, кто ж знал, что малявка  решит еще на ухо кричать.  Техасец поморщился, однако, виду не подал, хотя уже готов был  возобновить их семейную словесную баталию. Жаль, что та была не к месту.
Впрочем,  последующие события были куда интереснее предыдущих.  Юджин невольно прыснул, когда девица сиганула через забор. Если уж он сам как-то по пьяни удивительно легко повалил эту  груду досок, то для девчонки подобное вряд ли являлось неимоверным трудом. Но Тэт, как обычно, была тут как тут.  Стоит отдать ей должное, она  довольно ловко полоснула гостью по ноге,  дабы та уже не смогла ускакать с территории Рэтклиффов так  беззаботно. Но было бы все так просто…
-Да, давайте, там и заночуйте. – Усмехнулся старший, вытаскивая из ножен охотничий нож, коим в редких случаях разделывал туши. Все-таки, не тесак какой, не скальпель, но берет все, до чего, по крайней мере, дотянутся руки. Из интереса ли, из-за чего еще…
Прыткость татькиного двойника его, само собой, позабавила.  Нервный «дрыг» пришелся прямо в цель, после чего  мужчина присвистнул.
-В виде исключения, да что ты… Не ударься, Тэтти! - Перейдя на все тот же раздражающий елейный тон, отозвался Юджин, все-таки решивший оторвать свою бренную тушу от стены сарая и двинуться к  эпицентру событий.  С опаской, не стоит скрывать. Мало ли, дело в  именитой  женской солидарности?  Притащила, предположим,  Татья свою подружечку, дабы разыграть  концерт.  Выступление затянулось, тем не менее – мало ли.  Кто тут еще параноик…
Несмотря на льющуюся  из-под колена кровь, гостья, тем не менее, решительно собралась уходить, уже отползла в испуге от  Тэт и, приподнявшись, схватившись за доски, поковыляла проворно вдоль забора. Что же, может, ей случится найти тут калитку или еще чего.  Может, мозги у всех за эту ночь так повыветривались, что  она просто поползет по кругу. Тогда собачкам будет пир, ибо  с них тоже станется.  Все ебанулись! Короче говоря.
-Ай-яй, Тэтти, ты ж у нас  не по моей прихоти сегодня девочка на раздаче, а даже с такой справиться не можешь.  Вблизи дома не такая уж и крутая, а? – возвращаясь к их занимательному разговору.
-А ты, милая, беги, беги. -  Южанин, похоже,  от догонялок получал  куда больше удовольствия, нежели его сестрица. Когда они загнаны в подвал или трейлер – не так интересно. Заламывай руки, не обращай внимания на вопли и сопли,  а в остальном – делай, что хочешь. Было бы желание. Успел привыкнуть. Рутина. Вот такие нынче проблемы у определенных индивидов, если их можно таковыми называть.  Похоже, все-таки,  раненная нога покоя девушке не давала,  желания убегать в ней заметно поубавилось. Не желания жить. Это видно по выражению лица, видно во взгляде. Да, Господи… Кто не хочет жить, даже зная,  что конец неминуем?
- Зря ты так!-  укоризненно произнес Юджин, обернувшись к Татье, которая прижимала снег к лицу.
- Ни себе, ни людям…Далеко она такая не убежит. Весь двор залила, Боже ты мой. -Посетовал  старший, не сбавляя шаг.
У гостьи  мог появиться шанс, который, как это обычно бывает в этом месте,  призрачен и ненадежен, как тот же забор,  который  теперь мог показаться  нехилой преградой, отделяющей Ад от  внешнего мира. Но оставим ненадолго лирику, любовь с цветочками стоит приберечь на потом, как и конечное мнение на тему – во что превратится незадачливая  приезжая после своей смерти. Холодец, отбивнушки, рулет, котлеты...
Девчонка рванула по двору,  приближаясь скорее к дому, чем к выходу.
- Ты еще ляг на тарелочку и запихни яблоко себе в зад! – рассмеялся Ртэклифф, покручивая пальцем у виска. Ну, мало ли…. Истерика у всех проявляется по-разному, ему ли не знать.  Татья, вон, всех просто молчаливо и с маньячной мордашкой режет.  Ба ее, что ли, научила… По поводу старушки вообще лучше не думать.  Кто знает, чем она таким занималась во времена своей юности, раз на старости лет не растеряла былой энтузиазм.  А гостья, как бы то ни было, оказалась как раз подле сарая, где обычно братья на пару проводили свои экзекуции. Недолго думая, она прошмыгнула в приоткрытую дверь. Постепенно  происходящее становилось интереснее, так как Юджин точно знал, что внутри без присмотра валяется неплохой арсенал. Там не спрячешься, но блокаду держать можно, если умеешь.
Техасец фыркнул по-собачьи и, проводив взглядом незнакомку, обернулся к Тэт.
-Ты там еще не окочурилась, мозги не вышибло? Не хватало мне и с тобой сюсюкаться, как с малышом. – Он не хотел знать, что будет, если шум привлечет среднего отпрыска семейства. В гневе, пожалуй,  Бадди был пострашнее всех вместе взятых.
-Нет, ну реально, чего она творит. Неужели думает, что ножика ей будет достаточно. А вот если найдет бензопилу… Тю…

И Тэт тук как тут – тоже оценила масштаб катастрофы и давай угарать на пару со старшим. Да, неплохо бы было иногда, чтобы они сами  себя разделывали и сами же готовились. Таким образом можно было бы сэкономить кучу времени, когда запал поостывал. А  на Аляске такое случается сплошь и рядом. Быстрее согласишься с тем, что несчастная жертва сама заплутает в лесу, там и помрет от холода, али ее медведь прижмет. Надо же зверюшек подкармливать. Но тут было кое-что другое.
-В том и дело, не очень-то и хотелось. – Фыркнул Юджин,  не отрывая взгляда от сарая. Такое сложилось впечатление, что он пытался жертву оттуда выкурить одним лишь проникновенным взором. Ей-то уже, поди, терять нечего, она и будет там сидеть до скончания века, зная, что хотя бы внутри ее никто не достанет, а этим двум жертвам неудавшегося аборта лезть на рожон, зная о засаде, не улыбается. А ну как она кинется с топором, а может, в самом деле доберется до бензопилы, зальет в нее бензин и пойдет рубать направо и налево. Нет, от такого глупого стечения обстоятельств Юджин Рэтклифф помирать не собирался. Он еще не настолько подпортил младшенькой жизнь, чтобы поспешно уйти из своей.
-«Перестарок», – изумился  реднек, обернувшись в родственнице, - откуда ты это все берешь?
Пока ничего сделать особо было и нельзя. Есть в запасе, конечно, радостная перспектива: деваха сама на что-нибудь напорется в темноте. Впрочем, Юдж на это не надеялся. Он уж точно успел на своем веку понять, что подобные удачные повороты гражданке Судьбе даются с большим трудом, хотя, скорее, с неохотой.  Ныне все осложнялось лишь тем, что перед вышеупомянутой мадам стояла нелегкая дилемма – кого и чем одаривать.
Тэт уже совсем оклемалась и подошла ближе, взгляд ее, однако, был прикован к бритве, точно в этой железке было что-то особенное. Но сестренка, как видится, не молчала, а ее вопрос, признаться, поверг южанина в некое подобие растерянности. Он медленно повернул к девушке голову и вскинул бровь, стараясь понять – не офигела ли его родственница окончательно. Не найдя поначалу слов, Рэтклифф нервно  хохотнул.  Удивительнее всего был даже не вопрос – Боже, старший ли не знал, как его «нежно любит» Татья, - а то, с каким видом все произносилось. Да, возможно из этой малявки что-то и выйдет в недалеком будущем.
- Несколько часов, должно быть,  если не буду особо дергаться, то большую часть времени еще буду рассказывать о том, какая ты «хорошая и замечательная». Но это, - он почесал загривок, - смотря, как насадить и все такое. Тут без практики никуда. Сама понимаешь.
А теперь,  господа знатоки, вопрос: «Что это такое сейчас было?».  Кому предназначалась сия тирада, для чего была выдана на свет божий? Вид у старшенького был задумчивый – презадумчивый, точно он и вправду решил просчитать, сколько бы он смог продержаться на излюбленной игрушке.
- Огнемет из лампочки она не сделает, будь уверена. Хотя… - Юджин недовольно потянулся и подобрался ближе к сараю. – Сегодня чего только не произошло, я ни в чем не уверен. Ты еще тут вопросы странные задаешь, вы с ней на пару совесть потеряли.  – Без последней фразы никуда. Надо же в очередной раз заявить как бы между прочим о том, что во всем виновата Тэт. Не успев прислониться к стене и послушать возню внутри, Юджин резко развернулся и направился вдоль постройки,  чтобы  кое-что подхватить на всякий случай. Если повезет, конечно…
Как старший и предполагал, из испещренного разнокалиберными дырками пня уверенно торчал топор, коим поутру Бадди колол дрова. Всяко это будет получше ножичка, если девчонка решит взяться за что-то посерьезнее булавки. Мужчина отправился обратно, в их полку, так сказать, прибыло, и он чувствовал себя лучше. О том, осталось ли внутри какое-либо напоминание о прошлой резне,  Юдж и сам не помнил: спать хотел до чертиков.
- Логично? В этом во всем меньше логики, нежели мозгов у тебя в голове, а, как известно, там с наперсточек. Так интересно – пойди и проверь, я тебя не держу.  – Рэтклифф показал топором на дверь. Честно говоря, он сам не хотел лезть внутрь, зная, что девчонка может затаиться в каком-нибудь темном углу, под столом или еще где, а потом выскочить да и пырнуть чем-нибудь острым. Но оставлять гостью в сарае было как минимум некрасиво, как максимум – чертовски глупо. Было уже за полночь. Из-за облаков в ночном небе показалась луна, двор ненадолго осветился серебристым светом. Взгляду открылись и яркие капли крови на белом снегу, переворошенном  людскими ногами. Сам дом семейки оставался непробиваемо темным и будто бы вытеснял со двора все остальные предметы. В этом же свете отлично вырисовывалось личико Тэтти, которое было исполнено нетерпения. Юджин ее хорошо понимал, хотя сам казался малость раздраженным.
Звуки в сарае переменились. После тихих всхлипов и шороха рев бензопилы показался чем-то из ряда вон выходящим. С близстоящих деревьев даже птички поспешно смылись.
-Ох, лучше бы  ты в самом деле ждала, чтобы мы ушли, сука тупая! – прошипел старший, покрепче зажав в одной руке топор.  От недосыпа не осталось и следа, когда дело запахло кровью, - не той, что лениво себе льется, пока жертва еще имеет надежду на спасение, а той что брызжет фонтаном,  как из чертовой скважины, - тогда Рэтклифф странным образом в миг активизировался, приободрился.  Мужчина с силой дернул дверь сарая на себя и тут же отпрянул,  не дожидаясь, пока девица решит на него взмахнуть  своей новой игрушкой. Хоть шкура у него было не такая холеная, как у Татьи, южанин ее периодически берег.
Девица, подобрав поближе ногу, приткнулась к стене, прижав к себе весомое оружие, издававшее нечеловеческие звуки. Из глаз девушки без остановки текли слезы то ли боли, то ли ужаса, губы дрожали, весь макияж подавно смазался. Но она цеплялась за жизнь, пускай и делала это таким вот чудесным образом. Отлично. Видя, что их разделяет довольно большое расстояние, Юджин мерзко заулыбался, скаля зубы. У него аж ладони взмокли, хотя на улице, поди, было минус десять, если не больше. Так вот хотелось прикончить эту непутевую пародию на сестрицу. Если повернуть дело себе в угоду, тогда, да, можно представить, как убиваешь младшую. Репетиция, так сказать.
Стоило  мужчине сделать шаг внутрь, девушка мгновенно встрепенулась, направляя опасное лезвие на  врага. Послышались совершенно банальные просьбы, а также угрозы, сводящиеся в основном к тому, что она, героиня, порешит всех, если ее хоть кто-то пальцем тронет. И она не шутит. Ну да… Как «ново»!
Затем воцарилась тишина,прерываемая только ревом пилы,  так как каждый в этом жутковатом помещении понимал, что не будет радужной перспективы «никто и никого». Воспользовавшись паузой, Юджин покосился на сестру.
- Свежо и завораживающе, говоришь… - Усмехаясь, протянул техасец.
Из фильма «Техасская резня бензопилой» все извлекали только  одну мораль: если ты не огромный мутант в маске из человеческой кожи, то не стоит брать, казалось бы, предмет определенной направленности, чтобы использовать его как оружие.
Ждать Юджину надоело. В гляделки он играть не умел, как и в молчанку (это пока что), а вот носиться топором – это запросто, это по-нашему. Рэтклифф вскинул топор, поудобнее сжав его в руке и чуть ли не вбежал внутрь.  Как он и ожидал, девушка, у которой, по идее, было нечто, что прирезало бы даже самого отпетого мерзавца,  вскрикнула и рванула в сторону, подальше от крюков, незнакомца,  поближе к столу с разделочными принадлежностями.  Нога волочилась по полу, будто бы уже жила отдельной жизнью.  Однако брюнетка до сих пор представляла кое-какую опасность для семейки с Юга. А если ее понесет в дом, туда ведь попасть не так трудно, как кажется изначально? Ни Ба, ни Бад не знают  ни о гостье, ни о ее приобретении. Но даже от осознания этого факта, радости на лице старшего не поубавилось, он, чуть пригнувшись, все же загонял свою жертву в угол,  она не сможет, даже если очень сильно захочет, порезать его на грелки.Не настолько еще спятила.   Отступать девушке было почти некуда, она удивленно округлила глаза, когда наткнулась на железный стол с ножами. Удерживая на весу пилу, она, не оглядываясь,  зашарила освободившейся  рукой по столу в поисках чего-нибудь легкого, что можно было кинуть.
- Она еще надеется, гляди-ка!  - кинул сестре Юджин.
-Положи ножи, милая… - Якобы успокаивающе пробормотал мужчина, слегка отведя от  себя топор.
Логичный вопрос: «Вы меня отпустите?» был встречен сначала непониманием,затем издевкой.

-Ах да, конечно! – закивал головой , поспешно принимая вид наиболее доброжелательный. Тут тебе и улыбочка непосредственная, точно происходящее ранее было просто неудачным розыгрышем, и взгляд понимающий. Впрочем, если не приступ, так очередная причуда, уж Тэтти таким концертом он вряд ли бы обманул, как, собственно, и кого бы то ни было. Несмотря на заверение, мужчина не двинулся с места и продолжал сжимать в руках топор, неотрывно смотря на брюнетку.
-Что же, наверное, вышло недоразумение. Вот так незадача. А я то уж думал, шутка удастся. Ты не беспокойся,  сейчас мы все дружно сядем, - он хлопнул в ладоши,до этого прислонив топор к ноге, - выпьем чайку и забудем все. Ага? Давай так и поступим, Тэтти? Нам ведь не жалко?
-Я никому не скажу!
-А я в этом даже не сомневаюсь, радость моя! – отрезал старший, хитро щурясь.
Видя, что девушка находится на грани исступления, Юджин кивнул Татье.
В случае чего придется прикрыть спину или подтащить крюки под мяско, пусть выбирает.

Отредактировано Eugene Ratcliff (2013-05-13 09:36:09)

Так как перепалки этих двух конкретных Рэтклиффов приобрели истинно рутинный характер, никто не обращал внимания на устные баталии вот уже какое-то время.  Даже Юджин, хоть и был зачинщиком большинства из них, старался как можно быстрее от них абстрагироваться.  В этом нехитром занятии ему, как правило, помогали нехитрые жизненные радости, типа развернувшейся ныне комедии, перешедшей плавно в сарай.  Конечно, учитывая нынешнее состояние нашего героя, нельзя было сказать, что ему происходящее так уж и нравилось; потрошить  уже пойманных девиц  - вот занятие джентльменов.
Беготня затянулась, а девчонка попалась на редкость  впертая, вон, даже бензопилу держала до последнего, пока руки не начала сводить судорога, спасало лишь то, что  топливо в оружии  стремительно подходило к своему трагическому концу, предоставляя  техасцам больше свободы в действиях.
Как видится, дивный монолог о чашечке чая действия не возымел,  но похоже, что Тэт,  сколько бы  Юджин  не вылил на нее помоев за все годы совместного проживания, оказалась на редкость проницательной -  одного красноречивого взгляда ей показалось достаточно, чтобы приступить хоть к каким-то  активным действиям.  В руках  младшей блеснула  цепь.
Стоит сказать, что старший не надеялся на то, что  крюк не прилетит ему в загривок – вот  была бы картина.  Но заслуженно, ничего не скажешь. А девицы на пару продолжат угорать, хотя, зная Тэт… Нет, долгожданная гостья долго не продержится и  к рассвету будет похожа на  крупную терку или что-то в этом роде.
Жертва тем временем и не думала сдаваться,   похоже, что она решила ненадолго сменить позицию и орудие самообороны,  раз уж ей попалась дивная  коллекция ножей. Лезвия, хоть и не были в идеальном состоянии,  выглядели куда действеннее бензопилы, последней же можно ненароком себя покромсать, если не умеешь пользоваться.  До последнего Юджин на это и надеялся -  так было бы проще для всех и для него в частности.  На Аляске светает поздно, но казалось, что  утро не за горами,  буднее утро,  рабочее, если правильнее, а после него и день, который  техасец, конечно же, проведет в состоянии сомнамбулы.
По флегматичному виду Татьи было понятно, что она ждала от старшего более действенной поддержки, нежели намек на дальнейшее.  Глянув на  Тэт разочек,  Рэтклифф мученически вздохнул: все-то  опять делать самому.  А ну как она не сможет поймать эту бедняжку на крючок?  Хорошенькая же выходит помощь! Этим мимолетным  спадом общей внимательности и воспользовалась девушка, которая, схватив предварительно «игрушку» покрупнее, - а не ей ли Бадди  неделю назад  оприходовал  ту самую  дивную блондиночку-психологиню? -  очень самонадеянно замахнулась, чуть не  полоснув  одного из своих мучителей по плечу.  Повезло, что все обошлось.
-Эй-эй! – отпрянул старший,  ухмыляясь.
- Вот какого хуя ты сейчас хотела сделать? Вошла во вкус? Ну так поздравляю,  только не за чем   на каждом шагу это демонстрировать! Огрести можно, хорошенько так, никогда не забудешь, детка. – Неодобрительно произнес Юджин,  перехватывая топор поудобнее, похоже,  возможность приобретения еще одного «боевого ранения»  (нифиговенького такого, учитывая размеры ножа) его нисколько не напугала, напротив, лишь сильнее раззадорила.
Решив более не тянуть время, Рэтклифф сам двинулся в наступление, чем привел девчонку, видимо, в полное недоумение. Как так, у нее же пила?! Пила, которую лучше для пустых понтов не хватать, все это уже поняли и приняли к сведению.  На  Тэтти с крюком гостья в самом деле не обратила должно внимания, поскольку та находилась  на почтительном расстоянии от нее, болезной, а потому,  чуть не споткнувшись о стол с рабочими принадлежностями братьев во второй раз,  метнулась в сторону, издав сдавленный вопль.  Силы были на исходе, да и  ранена она была, что уж говорить. Последним «поворотом» в этой мизансцене стало послание – и довольно неслабым рывком – бензопилы в сторону Юджина. Подобного  мужчина и сам не ожидал,  потому поспешил увернуться, пусть места  для  отступления в данном случае было немного.  Пила, точно дьявольски страшная птица, пролетела  какое-то расстояние, все так же ревя, после чего громко ухнула на бревенчатый пол,  затарахтев там.
-Э! Она еще и кидается! Тебя кто учил этим так пользоваться?! – раздражению техасца не было конца-края. Кто же, в самом деле, так обращается с вещами? Что они чужие, это понятно, но что бы так, на виду.
-Осторожнее, Тэтти,  она и в тебя чем-нибудь кинет! - язвительно предупредил младшенькую, зловредно ухмыляясь.  Как обычно.
Впрочем, бензопила,  которая к тому времени еще работала,  оказалась помехой в наступлении, так как хорошо бы было не наступить на нее, работающую, в порыве  праведного гнева.
Нахалка перевернула и стол, с которого, оглушительно дребезжа, полетели инструменты, видимо, вспомнила о полезных свойствах баррикад, впрочем, уже поздно. Вся эта какофония, дополненная надоедливым  бухтением пилы и  девичьим  истерическим  криком,  выводила реднека из себя.  Старший тогда даже и не думал сломя голову нестись за жертвой, но   расчищал раздраженно, нервируя девчонку, прижавшую тесак к груди,  упавшие принадлежности  носком ботинка; до точки кипения его еще не довели, но и без нее стоило бы перейти к кое чему: покончить уже с крайне живучей шлюхой, разделать ее как можно быстрее, постараться не убить Тэт сгоряча и завалиться наконец спать.  Не так уж и сложно!  Портило малину лишь то, что  та самая шлюха,  даже вознамерившись сбежать, прижалась к стене.
-Чего? По стеночке карабкаться как-то сподручнее,  детка? Посмотри только, какой бардак ты тут устроила… - Протянул он задумчиво, уже представляя, как тело будет некоторое время  нервно дергаться на крюке,  как потом  перестанет двигаться и обмякнет, но разделывать  надо начать именно тогда, когда бедняжка будет еще в сознании, показать, так скажем,  старое, доброе  американское гостеприимство.
Юджин резко двинулся вперед,  замахнувшись, впрочем, не настолько сильно, чтобы  открываться для удара ножом со стороны неприятельницы. Та, снова заголосив, отскочила в сторону, на этот раз успев наотмашь полоснуть  по руке старшего,  выбиравшись  на середину помещения,  на  аккурат напротив дверей. Ох, нет! Если она снова помчится на улицу!
-Сука! Тупая овца! Блять! - - прошипел он, собираясь, видимо, самолично добить девицу.

Для Эйвери все было предрешено, ей, как девочке неглупой, хотелось бы пожелать: сложи лапки на груди и распластайся на полу, там и очередь на разделку подойдет. Глаза, заплаканные, покрасневшие,  были широко раскрыты,  лицо бледное,  как у мертвеца.  Когда все заканчивается, они выглядят уже иначе:  сейчас еще читалась надежда,  такая, которая появляется, стоит им заметить чуть приоткрывшуюся дверь или добраться успешно развязанной рукой до ножа. Но когда заносишь лезвие над горлом,  засаживаешь шило в живот,  стягиваешь цепь на тонкой шейке,  тогда не остается ничего кроме агонии.  Мясо уже не спрашивает: «за что?», оно уже понимает,  что конец неизбежен. То же и в животном мире. 
После, глядя на  мастерски разделанные части тела, уже не испытываешь того очарования, которое приходит, когда очередная местная дурочка дергается, разбрызгивая кровь, не переставая, до хрипоты  молит о помощи. Так будет и в этот раз, Юджин знал наверняка. Рука начала неистово болеть,  по коже  заструилась кровь, что не могло обрадовать, реднек расслабил кулак, а  лезвие топора оказалось направленным вниз.  Из  темноты в центр происходящего выскользнула хрупкая фигурка Тэтти, в руках ее по-прежнему были сжаты крюки и бритва, которые хищно поблескивали в неясном свете.  Момент.  Лезвие опасной бритвы с характерным свистом рассекло воздух, вонзившись в ткань куртки на спине девушки, а в открывшуюся светлую кожу незамедлительно впился мясницкий крюк. Тэт свое дело сделала, точно это было - что конфетку у ребенка отнять  - просто как никогда.
Юджин расплылся в улыбке, даже не осклабился. На его лице застыло некое восхищение, точно перед ним ангел сошел с небес. Пора б начать возносить хвалу Господу,  только вот  успел старший и напрыгаться, и накричаться этой ночью, спать больно хотелось, однако благодати в нем было выше крыши, раз Юдж не сразу нашелся, когда на него в очередной раз взъелась сестра. Он тряхнул косматой головой и  вновь отрешенно глянул на девицу, заходящуюся от боли в стенаниях. Она резко, точно в судорогах, заломила руки за спину – хотела вытащить чужеродный предмет из-под лопатки. Очередной приступ  плача заставил старшего отпрянуть и усмехнуться,  девица чуть не двинула по нему ногой от усердия. Вырывалась, словно молодая коза перед забоем,  Тэт, впрочем, была бы не лучше, как казалось старшему.
-Заткнись ты, будь добра! -  огрызнулся Рэтклифф, лениво откладывая топор. В кои то веки представился шанс понаблюдать за такой красотой  со стороны, а не с позиции непосредственного участника. 
Юджин,  закатав рукав и зло,  раздраженно глянув на открывший порез от ножа, перевел не менее ненавидящий взор на девиц, Тэт,  мастерски изображая жертву, даже схватилась за подпорку, всем своим видом показывая, как ей, бедняжке, тяжело и неприятно держать на  поводке орущую от боли ровесницу.
«-Рисуйся, рисуйся, курица крашеная,  как у тебя волосенки еще не выпали», - старший, видя, что концы обоих цепей свободно болтаются, принялся искать, к чему бы их временно приладить, дабы зафиксировать девчонку  в воздухе.
-Эй, раз она еще жива, может, ну нахуй, оставим ее пожить на какое-то время? – возникла странная мысль.
-Втыкай второй пока, - как бы между прочим, - так надежнее, надолго ее не хватит, я подержу.
Братья давно не использовали саму балку в качестве детали рычага, однако,  этой ночью выхода особо не было,  и осознание этого факта  заставило Юджина громко цокнуть языком.
Дело в том, что инвентарь в сарае находился в «нерабочем» состоянии,  реднек сам разобрал его на досуге,  собираясь немного почистить, мало ли, авось кто-то решит нагрянуть в гости.  Гости нагрянули, притом внезапно, а цепь  так никто и не поставил на место. Кстати, обычно жертвы подвешивались при помощи некоего подобия лебедки, что сейчас сиротливо жалось к потолку.
- Так вот,  говорю: нахуй, привяжем ее в подвале, будем отдирать по кусочку, когда будет нужно…. Давай край, подниму…. Или, это… не-не, погоди, бери эту, я натянутую перекину, то с костями выдерет.  Как брыкается, загляденье! …Вот… Или привяжем ее к столу,  принесем электрическую плитку, кастрюлю с маслом, еще что-нибудь на гарнир… Неважно… А затем по куску  сразу в масло, заживо… Как это называется? Фондю? - он взял цепь у Тэт, чтобы перекинуть  через балку – девчонка дергалась со страшной силой, но куда уж ей было. Мысли старшего о готовке  явно не пришлись бедняжке по вкусу, впрочем, кто бы ее спрашивал. Пусть вопит себе, пока может, у Юджина к ней остались претензии: как насчет покоцанной руки, кровь, кстати, до сих пор шла  довольно лихо, залила уже весь рукав.
Он прицелился, перекинул  имитацию поводка через деревянный брус - та со звоном повисла, подергивая железным хвостиком точно змея  -   и тут же поспешил ее подхватить, чтобы девчонка, не дай бог, не рванула вперед, не спустила эту хрупкую конструкцию обратно на пол. Руки напрягать становилось с каждой минутой все труднее и труднее, порез оказался глубже, чем казалось на первый взгляд.
-Сука! Блять, ты у меня еще попляшешь, подрыгаешься…-  в сердцах профырчал  южанин, стараясь не выпустить из рук парочку залитых  неказенной кровью звеньев,  давалось это нелегко.  В конце концов, найдя одиноко торчащий из угла  колышек с кольцом, - еще не так давно братья использовали именно такой метод подвешивания, лебедку еще не приобрели – Юджин направился к нему. Изловчившись,  стиснув при этом  зубы до скрипа, мужчина все-таки смог  продеть через знатно проржавевший обод  хвост поводка, оставалось самое главное…
Зыркнув на Татью достаточно красноречиво, старший наконец дернул за цепь. Потянул что было сил,  так,  что кровь мелкими капельками разлетелась, а из прорези на спине девицы выглянула багровая, лоснящаяся мякоть. Юджин зажмурился, чувствуя,  как капли, упав на лицо, чуть смазались, не успели даже остыть.  Последний рывок ознаменовался  истошным воплем, оказалось, силы в этом беспомощно трепыхающемся теле еще оставались.  Юдж злорадно ухмылялся.
-Вот и полетел наш ангелочек…Тю-ю-ю… Как тебе это нравится, детка? Вот что я называю «свежо и завораживающе». – Он, согнувшись, закреплял цепь у колышка, чтобы подвешенная никуда не делась до поры до времени. Закончив с этим нехитрым делом и отряхнув руки от  ржавой корки,  техасец разогнулся и  повернулся к жертве, беспомощно дергающей ногами в воздухе. Кровь бодренько струилась по пояснице, ногам и капала на пол, образовывая темное, рваное пятно. Нахмурившись, Юджин шмыгнул носом и снова задумчиво глянул на порезанное предплечье, лицо его при этом скривилось, точно маска трагедии.
-Я тебя снова спрашиваю, нахуя ты это сделала? Вот что ты хотела этим добиться? Тебя уж никто зашивать не будет, на потроха собакам пойдешь, а тут еще работы на черти сколько…  -  начал закипать Рэтклифф, он подошел ближе, грубо  оттолкнув  тело, когда то оказалось прямо перед носом. 
Ему нравилось, когда они так легко раскачивались,  точно маятник в дедушкиных часах. В такие моменты не обращаешь внимания на то, что они мелко дергаются, корчат свои некогда вполне милые мордочки. В конце концов, Юджин схватил девицу за руку, остановив раскачивание. Взгляд его лучше было бы не видеть,  любой полярный волк позавидует, если не махнет, сверкая лапками, в Мексику, подальше. Ответа не последовало, а  в своих многочисленных гневных приступах Рэтклифф был очень требователен. На заплаканное личико пришелся  первый смачный удар. Не особо интересуясь мнением сестры и Эйвери, Юдж треснул жертву еще раз, наотмашь.
-Нравится, а? Нравится? Кто тебе разрешал так себя вести, а? Сука ебаная, покоцать меня захотела… Шлюха малолетняя, ты у меня тут еще поживешь, подергаешься и мертвым позавидуешь. Блядь, умолять будешь, чтобы прибил тебя как свинью!  – Окончательно выйдя из себя, техасец вынул из ножен за поясом охотничий нож, с которым чуть ли не спал в обнимку, опасаясь  удара в спину… От кого бы вы думали?  Не особо задумываясь над  тем, куда попадет, старший размахнулся, вонзил лезвие в плечо девушки, нравилось ему с этого начинать и смотреть, как они бессильно вскрикивают, когда нож, уходя в плоть до рукояти, начинает еще и медленно прокручиваться.

Как видится,  реагировать на передразнивание Тэт у Юджина особо времени не было, он, конечно,  по-семейному смерил ее злобным взглядом - на этом театр одного актера закончился, начался другой. В этой мизансцене все было посвящено Эйвери, прям  хоть плачь от восторга, если еще силы остались. Девчонка, кажется,  и не плакала вовсе, кричать у нее духу хватало, а вот слез не осталось. Жаль. Куда приятнее, когда они распинаются,  исходя  не только воплями и кровью, но это кому как, Юджин уже привык, хотя до сих пор был в восторге.
-Фри, говоришь? – хмыкнул старший,  смахивая упавшие на лицо волосы.
-Хорошо хоть Эйвери,  то мне в последнее время сплошные Сагочки попадаются, -  скривился он, сделав попытку изобразить  совершенно стереотипного иудея, - прям даже как-то странно.  К черту, сыр – значит, сыр. В шоколаде мы ее вряд ли обварим, больно много чести для мелкой шлюшки.
Удивительно, что все это он говорил Татье. То ли привык, что обычно подле находится Бадди,  то ли  настроение так  бешено скакало из минуса в плюс, что старший не успевал  обращать внимания на детали и тех, кто находился рядом. 
Юджин какое-то время наблюдал за последствиями собственной работы.  Сознание немного прояснилось,  а потому он мог посмотреть на  жертву более ли менее трезво  - не получалось сосредоточиться.  То ли финальный удар ножом так подействовал, то ли еще чего, -  может,  Эйвери действительно красиво и завораживающе рассекала стройными ножками воздух,  роняя драгоценную  для организма кровь,  кто знает, - но старший еще какое-то время стоял подле тела совершенно неподвижно, будто бы раздумывая над продолжением банкета. Нет, стоп! Банкет еще даже не начинался. Перво-наперво  стоит разобраться с рукой,  сделать это нужно как можно быстрее, вот только в больницу под раннее утро Рэтклифф ехать не собирался. Он вообще по больницам никогда не ездил,  исключением являлась Ба, ради которой заботливый внук, кажется, и горы мог бы свернуть.  С ней он по молодости накатался. То аппендицит, то  зубы, то горло. Старушке, даже когда ее еще  назвать-то таковой было нельзя,  больно уж нравилось в клиниках,  где с ней все почему-то были исключительно вежливы, к тому же бабка всегда была любительницей поболтать, особенно в очередях, особенно под  бесконечное нытье внука - так ему казалось. А теперь, вспоминая бесконечную сутолоку даже в самой загаженной больничке,  Юджин понимал, что он лично в подобное место ни ногой. Даже в тюремном лазарете получше будет.  Там тебя хотя б никто не спрашивает.  Разозлившись в момент,  южанин снова ухватил рукоять ножа и с силой крутанул, растягивая края прорези, из которой уже щедро вытекала кровь, будто бы пробку выдернули из бутылки.  Обрадовавшись подобному ходу событий,  Юдж вновь злорадно заулыбался, чуть ли ну упустив из поля зрения Тэт.  Да уж… Оказалась..И тут же все испортила, своими шаловливыми лапками!  Старший отошел на полшага, наблюдая теперь уж за работой младшенькой. К его удивлению,  она раздевала бедняжку со спины, как кожицу с кролика снимала, так же непринужденно.
-Ты чего творишь? – как-то вкрадчиво, недоуменно полюбопытствовал Юджин, потуже затягивая рукав чуть выше локтя.
Этот наигранный разговор с жертвой,  надменный тон… Да кем она себя тут вообще возомнила?  Как ни прискорбно это признавать, но в большинстве случаев подобным промышлял как раз  тот самый «черт одноглазый» и нисколько этого не чурался.  Просто в одиночку ему было сподручнее. И как бы Юдж ни хотел глянуть на все со стороны  -  идентичные действия на ком-то еще  он лицезрел впервые. Даже Калибан, несмотря на то, что всегда стремился во всем угодить старшему,  «играл» с девочками по-своему,  хотя не раз видел Джина за работой, а Тэт…. Откуда это у нее?
Впрочем, на том фамильное сходство трагически обрывалось.  Внимание Татьи было приковано к порезу на спине, который она сама же оставила.  Юджин зашел сбоку, приглядываясь,  на тело падали неровные, густые тени, а потому разглядывать хоть что-то надо было  с лупой.
-А что тебе не нравится? -  фыркнул старший, щуря глаза.
-Порез как порез, было бы на что смотреть. – Он пожал плечами и удивленно посмотрел на младшенькую, которая была похожа на маленького ребенка, которому  не подарили обещанного пони на рождество.   Юджину более всего нравилось то, как крюки знатно потрепали спину.  Кожа  для того и нужна,  чтобы ее  варварски раздирать,  обнажая мясо, затем  резать его, лоснящееся,  а там и горячее, органы,  спотыкаясь о кости, если уж остановиться нельзя.
Рэтклифф снова остановил мелко подрагивающее тело. Остановил своим же ножом, ухватив оный и  как следует потянув на себя. Он заблаговременно делал это на расстоянии вытянутой руки, а потому брызнувшая кровь не угодила ни на рубашку (которая и так была залита), ни на лицо.  Девушка закатила глаза, но продолжала тяжело дышать. Легкие ей пока не пропороли, да и внутренности, похоже, не задели, а вот жизненно важной жидкости утекло бог знает сколько.
-Подергается какое-то время,   под утро еще живая будет, если еще не рассвело. Че ты так взъелась? Ну, кривовато получилось – притащи еще одну суку и тренируйся.  – Старший  прошел к опрокинутому столу, будто бы потеряв интерес к происходящему, и высунул из-под пригоршни упавших лезвий посеревшую от бесконечной стирки тряпку, которой и принялся тщательно вытирать охотничий  нож.   Он через плечо глянул на девиц: да, они были однозначно похожи,  отличало их только состояние «до» и «после». И что-то Юджину подсказывало: Тэт  с выпущенным наружу мясом, подвешенная  на крюках и беспомощно вопящая понравилась бы ему больше, нежели Тэт вопящая и огрызающаяся, готовая в любой момент перерезать ему  горло.  Не просто перерезать, сделать это так, чтобы у него было еще время «на сборы». Жалкие минуты, но все же.
Здоровой рукой Рэтклифф вытащил помятую пачку «мальборо», отправил папиросу в рот и щелкнул зажигалкой.  Стоило слегка остудить пыл.
-Ты будешь с ней еще что-нибудь делать или как? – кивнул на Эйвери, подумывая над тем, что придется с ней делать, если Татье будет уже достаточно. Да,  они, может, мирно разойдутся, а вот Юджину придется  еще придумывать: что делать с телом.  Вроде еще свежая… Пригодится.. Разденет, оценит, а там... Ну, как повезет.
Пятно крови снова заползло на рукав, отчего старший протяжно матюгнулся, точно преступник в самом деле мог как-то отреагировать на поток ругательств.
- Надо зашить. – Поставил диагноз Юдж, кривя рот и нервно перекатывая фильтр сигареты между зубами. Он поднял недовольный взгляд на Татью.

И тут началось нечто, что удивило и тронуло даже старшего. Он-то,  старый дурак, и вправду подумал, мол, все закончится мирно, как и началось. Ведь, по сути-то, нечего между ними не произошло за  сегодня, никакого семейного срача и не намечалось, а тут, еши двадцать -  эта козлица семикрылая опять все подпортила, основательно, можно сказать.
Юджин вскинул бровь и удивленно воззрился на метания младшенькой, все-таки, нечасто он видел ее, разъяренную какой-то мелочью, полосующей  спины бритвой. Да так, с огоньком, лихо!
Он затянулся покрепче и затушил наспех окурок о подошву ботинка -  надо быть готовым ко всему. Нож  за ремнем, никуда не делся, если что – эта удодиха свое получит.  Удар за ударом,  она показывает, как должно быть, пускает кровь раз за разом, чтобы только лишь показать, что должно выйти,  и все не то.
Странно, но Юджин никогда не обращал внимания на то, как должен выглядеть порез.  Он мельком глянул на свой: тот тоже, можно сказать, отличался удивительной ровностью, хотя кровь шла, как из добротной скважины, щипало, болело, полконечности  уже свело.
-Так-так! -  он повысил голос, наступая. 
- Не ты ли ее приволокла, не тебе ли сказали с ней разделаться,  ленивая же ты тварь?! -  зашипел старший, щуря глаза и не смея, в то же время, уводить взгляд далеко от прекрасной спинки жертвы. Вдохновляющее зрелище,  однозначно -  он еще заглянет сюда после.
- Кто же тебя знает, падаль криворукая, что тебе надо, а что нет?  По мне,  так единственное, что ты умеешь делать, так это раздвигать свои  гребаные ляжки перед каждым местным долбоебом, да не, зачем же тебе долбоеб – тебе и забора хватит, ишь как покосился из-за ваших совместных усилий.  Только что ее, что тебя, - будешь так себя вести – ждет один конец. И он не за горами. Поняла меня, тупая сука?! И похер мне на то, что кто-то скажет!
Реплики прервались резким ударом по спине гостьи, похоже, она уже превратилась в предмет узкой направленности, это из человека-то.  Юджин скривился. Ему и до этого нравилось.
В общем и целом, между девицами различий было чуточку больше, нежели старший предполагал в самом начале. Тэт знала свое дело, она уже убивала, в то время как та тряслась точно осинка, не могла даже нож в руке удержать.  А основная проблема Тэтти заключалась в том, что и братишка ее был не промах,  поди, еще  не на износ работал, как многие.
- Повеселилась ты знатно, только не путай меня и своих бедных подружек-потаскух.  – Он презрительно кивнул на  Эйвери и передернул плечами, фыркнув, точно это несло какой-то глубинный смысл.

Старший так весь и осклабился, выслушивая очередную гневную тираду Тэт. Да, языкастая она была будь здоров, только вот, как известно, полаять каждый может, а сделать. Он мог, его бритвой так просто не возьмешь, уж кто только не пытался,  раненная по собственной невнимательности рука в этом случае никак не исправить положения дел.
Старший вытянул нож,  не собираясь пока подходить к сестре,  та могла, как терьер, впиться насмерть: и себя утащить, и  брата заодно, больно уж у них  «веселые» отношения, почти любовные, хоть в кино снимай. Правда, в отличие от дешевой мексиканской мыльной оперы – это действо грозило закончиться трагедией.
-Давай-давай, скаль свои зубки, малышка, поди, обломаешь, тога разревешься на всю округу. – Усмехнулся зло Юдж, отходя. Перед носом свистнул ремень. Еще немного, обязательно бы достал, рассек бы кожу, а уж терпеть подобные штучки от Тэт Юджин не собирался. Вот, не входило в его планы и все тут. Он и про недосып забыл, аж весь просиял  от накала страстей.  Кто ему что скажет, если малявка сама полезла грудью на амбразуру, уж он-то ее исполосует, как доктор прописал, вдоль и поперек, даже картинку нарисует, если силы останутся.
- Не наигралась в детстве? Напомнить тебе, как было, Тэтти, а?  Живо научу, опомниться не успеешь, пизда ты долбанутая. – Продолжал гнуть свою линию старший, обходя справа, переступая ножи и прочий скарб, бесхозно валяющийся на полу.  Тут он вспомнил о главном, о гвозде программы, так сказать, и кинул красноречивый взгляд в сторону бензопилы еще до того, как ремень хищно просвистел перед глазами во второй раз.
- Какая ж ты внимательная, аж диву даюсь! – рассмеялся хрипло Рэтклифф, подаваясь к стене, за инструментом. Уж тут с ремнем делать нечего, будем честны, тут бы ноги в руки и бежать. Если ноги доживут до этого торжественного момента. Как и сама Татья. Старший уж напредставлял себе  с три  короба, как полетят куски мяса в разные стороны. Ради такого случая он, так и быть, вычистит сарай до блеска, ведь праздник, почти Рождество, а это, читай, лучший подарок.  Запечь Тэтти под сырной корочкой,  хоть сейчас в духовку ставь, так, заживо.  Надо поймать сначала.
До бензопилы было недалеко. Подобрав ее бочком, осторожно, будто та была хрустальная,  Юджин по новой завел орудие массового убийства, так что малышка забурчала   снова. На этот раз у владельца руки не дрожали, одна побаливала, но с этим жить можно.  Южанин расплылся в самой добродушной улыбке на свете, готовясь, видимо, к кульминации, как…
Дверь в сарай распахнулась, впустив не только свежий, морозный воздух, но и порцию утреннего света.  Двор давно уже окрасился в пастельные, розоватые тона, от деревьев падали многочисленные тени, а на пороге стояла небольшая, довольно знакомая и брату, и сестре фигура, облаченная нынче в широкое платье,  с накинутым платком, который прикрывал еще неубранные в прическу волосы.  Вид  у Ба был решительный, а когда старая ведьма оценила масштаб катастрофы, не особо интересуясь положением Эйвери, так на лице ее и вовсе заиграло нечто недоброе.
-Что это вы тут творите? -  порция всеразрушающего взора одному, другой.
-Ой,  боги-боги, весь пол залили, черти! И что это? ВЫ ДЕРЕТЕСЬ?!  - голос взлетел до децибел.
-Пять часов утра, а вы решили поругаться! Кто это вас учил?! Негодники! – бабка, замотавшись получше в пуховый платок, погрозила указательным пальцем.
-А на работу вам не надо? А кто будет завтракать? А ну! Пошли!  Золотко,  что ты опять привязался к Тэтти,  я ее послала за продуктами, нечего мне тут, НЕЧЕГО!
-Нечего? Да еп твою мать, Ба, она…
- Ах, ты еще и ругаться?! Ну-ка пошел в дом отмываться! Что с рукой?! Боги! – она всплеснула руками.
-Полож эту гадость и иди в дом, оставь детку Тэтти в покое, она устала! -  Ба, несмотря на работающую бензопилу, просеменила к внуку и чуть ли не за шкирку потащила его за собой. Не то чтобы в старухе было много силы, но тут уж старший сопротивляться попросту не мог.
Она повернулась к Татье.
-Это что еще за новости? Ты почему вся мокрая, Тэтти? Быстро в душ, не то простудишься, сама знаешь, что отморозишь, а ты же уже женщина, так нельзя!
-Да уж, кто бы в этом сомневался…- ехидно протянул Юджин на правах главной жертвы, после чего отхватил бабкиного пинка под зад.
– Пошел-пошел, нечего мне тут! Расстроил бедную мою девочку… - Ба уперла руки в боки, в этот момент Юдж не особо хотел с ней связываться,  ибо уже получил свою порцию «счастья». Матерясь, он вышел во двор, а потом хлопнул входной дверью.