Человек, не отсмотревший тонны фильмов ужасов, непременно списал бы эти видения на разыгравшееся воображение или на, скажем, особенности преломления света в условиях падающего снега. Но Эшли знала твердо: тот, кто не верит в мистику, первым оказывается на прозекторском столе у доктора-маньяка. Условия игры нужно принимать сразу, и бегать от преследователя - значит показать себя жертвой.
Если следовать психологии романов в стиле хоррор, конечно же.
И хоть Эшли чувствовала легкий холодок внизу живота каждый раз, когда сталкивалась взглядом с Исчезающим Незнакомцем, как она окрестила про себя эту маленькую тайну, исследовательский интерес подогревался с каждой встречей. Если, к примеру, в первый раз Эшли спустила все на тормозах, во второй раз метнуться на поиски Исчезающего ей помешала только скорость в сорок миль в час. И вот сейчас, в третий (счастливый!) нужно было ловить удачу за хвост.
- Я в туалет, - соврала Харрис подружкам, подхватила школьную сумку и рванула на улицу, под снег, торопливо продевая руки в рукава. Вытащила из кармана шапку, заоглядывалась, пытаясь увидеть если не самого Исчезающего, то хотя бы его следы. Хоть что-нибудь! Должно же быть хоть что-нибудь! Неужели Эшли всю жизнь верила в сверхъестественное, чтобы сейчас вот так глупо и резко с ним разминуться?

Сон.
Лишь сон.
Эшли перевернула подушку "свежей", прохладной стороной, и закрыла глаза, надеясь, что кошмар вернется. Ей бы еще немного, пару мгновений, чтобы пройти чуть дальше, переступить порог дома, увидеть, что там! Встретиться еще раз взглядом с Исчезающим, и Эшли обязательно поймет, почему ее преследует чуждый запах и полузнакомый дом.
Но, к сожалению, как бы крепко Харрис не жмурилась, вновь уснуть ей не удавалось. Тогда со вздохом пришлось садиться в кровати и тянуться к дневнику соннику, чтобы записать несколько строк:
"Наконец, начался дождь. Страшно. Нельзя оглядываться. Дом - защита? Исчезающий - защита?".
Пролистав на несколько страниц назад, Эшли прижала большим пальцем разворот, на котором схематично был изображен дом и добавила несколько деталей: художница из нее была так себе, но образ, кажется, удалось передать. Хоть, конечно, можно ли в полной мере зафиксировать всю гамму испытываемых во сне эмоций?
Нет.
Но нужно хотя бы попытаться, если Эшли хочет во всем разобраться. Пытались ли ее предупредить? Или хотели куда-то заманить? Старались ли привить ложное чувство безопасности, тогда как именно там, в глубине фермерского домика дожидалось своего часа какое-нибудь хтоническое чудовище?
Отложив дневник, Эшли отправилась в ванную. Поплескала холодной водой в лицо, ленясь дожидаться, пока прогреется колонка, также лениво почистила зубы, вновь и вновь мыслями возвращаясь на поле, которое ни разу не видела в реальности.
Жаль, что нет детей с выколотыми глазами. Сразу можно было бы подумать о Джиперсе Криперсе. А так... есть ли на поле чучела? Сон уже начал сглаживаться, вспомнить невозможно.
Пока собирала вещи в школу, включила свой ноутбук, подключаясь к сети. И когда мигнул зеленый сигнал, ввела в поисковую строку поочередно запросы: "рыжий мужчина с разноцветными глазами", затем - "повторяющиеся кошмары", надеясь, что удастся избежать трактатов по психологии, и, наконец, "убийства на фермах 2010-2012 годах".

У Эшли было мало вариантов.
Можно попробовать раскрутить фермерский домик, но сколько ни билась Харрис, используя почерпнутые у отца методы поиска нужных материалов, интернет и библиотека не смогли помочь даже хотя бы сузить количество возможных штаты, где этот дом можно было бы найти.
Второй путь: поверить чужому голосу и вернуться в прошлое. В чье прошлое? Единственный доступный ей вариант, это прошлое семье Харрисов или, вернее, Браунов. Или, еще точнее - Трентонов, родственников со стороны отца, биологического отца, которым Эшли прежде не интересовалась.
Тут тоже появлялись подварианты.
Можно было расспросить брата о маминой ухажере, но вряд ли в свои год или два он многое запомнил. Спрашивать Джуно - некрасиво, да еще Эшли знала, что дотошный отец не преминет докопаться до истинной причины столь резкой вспышкой интереса к своим корням. И без того девочка ловила на себе вопросительные взгляды, по-видимому, даже ее неординарное поведение в последнее время стало вовсе экстравагантным.
К примеру, два дня назад, когда дождь там, в другом мире, лишь ронял редкие капли, они с отцом возвращались из супермаркета, Эшли увидела впереди мужчину в длинном черном пальто - увидела с затылка, но ей хватило! - и бросилась следом, несмотря на предостерегающий оклик отца. Схватила за рукав, чувствуя, как сердце проваливается куда-то в пятки от сладкого страха предвкушения и... наткнулась на совершенно ординарное лицо.
Не сон. Реальность.
Здесь пахнет снегом, отцовскими блинчиками и одеколоном брата.
Здесь не бывает людей с разноцветными глазами.
Это знают все отец: отец, Лиам, подружки и учителя, но Эшли-то знает и другое: что есть та граница, то пограничье, где сон и реальность соприкасается. И, наконец, Харрис нашла эту точку. И очень постарается ее не упустить.
Итак, Трентоны.
Было бы здорово достать старые фотоальбомы с чердака в поисках хоть кого-то, похожего на Исчезающего человека. Но глупо надеяться, что все разрешится легко и просто. На чердаке лежали только детские фотографии самой Эшли и Лиама, которые Джуно забрал c собой при переезде, единственное, что не отослал родителям Синтии. Наверняка можно было найти что-то у бабушки и дедушки Браунов, но следующая поездка - еще нескоро, тогда как отец в последнее время ночевал на работе и уж вряд ли бы согласился выкроить двадцать с лишним часов на несанкционированную поездку в родной город. Еще более вряд ли - отпустил бы Эшли одну за почти тысячу миль, по крайней мере, пока ей не исполнилось бы шестнадцать.
Эшли казалось, что столько времени у нее нет.
Дождь усиливался.
Нужно придумать что-то другое. Что-то быстрое и действенное, вроде ночного проникновения в городские архивы. Ночное - потому что днем это делать попросту неинтересно! Харрис знала законы жанра: чем в более атмосферной обстановке проводишь исследования, тем сногшибательнее будут результаты.
Но все же, трезво поразмыслив, вторжение Эшли оставила как запасной вариант.
Более жизнеспособным казался ей вариант с грядущим свиданием с матерью. Тюрьма, знаете ли, тоже достаточно мрачное место, вполне подходящее для духов, призраков и откровений.

Отредактировано Ashley Harris (2013-03-14 02:12:33)

- Привет, мам, - заулыбалась Эшли. Джуно говорил, что Синтия больна, но девочка, как и всегда, знала ту настоящую правду, о которой никто не догадывался. Мама не виновата в своей грубости. Это все результат древнего ведьминского наговора. Куда реалистичнее, чем верить, будто бы настоящая мама Эшли бросила ее с братом на произвол судьбы.
- Ты хорошо выглядишь. Вы здесь уже ужинали? А что было на ужин?

Эшли глубоко вдохнула. Говорить правду она не могла. Так что подготовила несколько пробных камней:
- Мам, понимаешь... мне написал отец. Мой биологический отец, - и девочка взглянула исподлобья, стараясь заметить реакцию Синтии. Озлобится? Удивится? Расстроится?

Вот оно! Вот оно, то, что нужно поймать за хвост и не отпускать! Эшли едва удержалась от того, чтобы не хлопнуть восторженно в ладоши. Мать ведь могла и просто послать ее, как бывало прежде, устроив вместо диалога сплошной монолог, не желая реагировать на дочь.
- Он сказал, что передумал. Что я очень даже получилась, - торопливо ответила Эшли, жадно вглядываясь в мамино лицо. - Он был плохим человеком, мама?

- А папа кого-то обижал? - Эшли было немного противно называть бросившего её человека "отцом". По-хорошему, она бы вообще не пожелала иметь с ним никаких дел, вот только... может, все было иначе? Может, он просто был одержим демоном? И когда не получилось вселить демона в Эшли, понял, какая та получилась сильной ведьмой, то и ушел прежде, чем она успела подрасти и спасти Джо... отца?
- Он приносит несчастья? Приносил тебе? А куда он ушел? - чувствовала, что перебарщивает с вопросами, но, возбужденная, не могла остановиться.

Дверь, против ожидания, не захлопнулась резко, но мягко встала на место, сомкнувшись подобно человеческим губам. Как будто тюрьма в очередной раз съела, поглотила Синтию. "Доводчик", - подумала Эшли, - "Это всего лишь доводчик", - и только тогда перевела взгляд на охранника. В ушах все еще отдавались мамины крики, и, наверное, пауза несколько затянулась, потому что мужчина переспросил еще раз:
- Психологическая помощь, мисс Харрис?
Эшли подумала, что куда разумнее было бы учередить ставку экзорциста при колонии. Неужели никто не видит, что это не. ее. мама?! Мама Эшли должна быть ласковой и доброй, но вот так вышло, что когда-то давно в нее вселился демон и вынуждал говорить гадости. И творить... всякое.
Виноват ли в этом отец Эшли?
Или, быть может, все было совсем не так. И на самом деле отец пытался спасти Синтию древними обрядами! Да, точно! И заставил родить ребенка, надеясь, что невинное существо отведет проклятье, но... не получилось? Почему? Это тоже нужно будет выяснить.
И обязательно записать в дневнике.
- Нет, - Эшли откашлялась и повторила увереннее, - нет, спасибо, сэр. Отец ждет меня снаружи, - соврала она и тут же добавила, чтобы усилить эффект, - но мы с моим психологом, мисс... Крэштон, обязательно обсудим этот эпизод.
С другой стороны, мертвые кошки... это точно не белая магия.
Или мать лгала, чтобы испугать? Ведь Исчезающий хотел помочь Эшли, и если принять, что он и отец - одно лицо, то...

Вернувшись домой, Харрис только и сделала, что записала услышанное и увиденное, после чего составила себе программу на ближайшее будущее. Первым делом: составить заявку в городской архив, солгав в цели получении информации о мистере Джозефе Трентоне. "Школьная исследовательская работа", - недрогнувшей рукой вписала на следующий день Эшли в нужную строчку и вручила документ помощнику архивариусу.
- Мне бы побыстрее, - мило улыбаясь, сказала Харрис. - Скоро нужно будет сдавать доклад.
Мысленно похвалила себя, что не стала планировать ночную экспедицию: судя по всему, архивы стали на сигнализацию, а Эшли хоть и представляла в теории, как ее можно отключить, не рискнула бы сейчас. Эксперименты будет проводить в менее стрессовых обстоятельствах.
Для второго пункта пришлось врать отцу.
- Я задержусь у Мари, - поднимая на Джуно честнейшие глаза, сказала Эшли. В рюкзаке, в потайном кармашке, уже лежал ключ от их старого дома. Девочка давно там не бывала, нечего ей было искать в пустом доме, да и перед Джуно этот визит отчасти казался неким предательством, но сейчас вариантов не было.
Должно же там что-то остаться от Трентона? Что-то, что подтолкнет ее в нужную сторону?
"Хорошо бы там никого не было", - думала Эшли, сворачивая на знакомую улицу. Их дом, двухэтажный, весь занесенный снегом, выделялся среди своих собратьев темными окнами. Харрис сделала круг, чтобы зайти с черного входа, оставляя следы на нетронутом пологе снега, чувствовала себя почти первопроходцем: сколько же здесь не ступала нога человека!

Под ногами что-то хрустнуло. Эшли едва удержалась от пронзительного взвизга, но, подняв ногу, обнаружила поб подошвой ботинка лишь собственную игрушечную машинку из Киндер Сюрприза. Вот ведь где оказалась, а Харрис по первости долго жаловалась Лиаму, что, наверняка, игрушку стащил кто-то из рабочих и требовала Джуно немедленно открыть дело и учредить расследование.
Наклонившись, Эшли подобрала ее и сунула в карман. Вспомнить бы еще, где хранились все старые вещи. Кажется, что-то лежало на чердаке, но ведь и в подвале можно что-то найти. Кстати, и то, и другое, обычно запиралось на замок, интересно, отец озаботился ли закрыть их?
Но сначала - комната Синтии.
Это второй этаж, по лестнице, на которой протяжно - привычно - скрипнула третья ступенька. Первая комната - Лиама, потом мамы. Эшли нажала ручку, открывая дверь. Обязательно проверить ящики на второе дно, как рассказывал Джуно. И тайники, да! До часа икс, определенного Джуно, достаточно времени, чтобы перерыть хоть весь дом, а когда стемнеет, можно будет достать телефон с фонариком.