- Как называется боязнь бензопил?
- Здравый смысл.

- Ищо водки!
- Вам может хватит уже?
- Неси, говорю!
Бармен жмет плечами, мол, ты плати, а я тебе и ядерную боеголовку достану. Утрированно говоря.
Сара сидит на высокой табуретке, поджав под себя ногу, и лихо опрокидывает в себя стопки водки, которую бармен, собственно, и подносит. Спросите, чего это Факаидис пьет, аки лошадь? Может, у нее горе какое: Максимилиан умер, или Ыыть завял? Или машинка сломалась? Да нет, она тут постоянно ошивается, постоянный клиент, хо-хо.
- И я, понимаешь, читаю и вижу: ну дерьмо же полное, никакого полета мысли, уж я бы написала, так, что камень бы заплакал!
Бармен протирает стаканы с безучастным видом. Ему наверное надоела эта странная тетка, которая тут ругает всех подряд на чем свет стоит, но она оставляет деньги, расплачивается, правда, старыми купюрами, где она только нашла такие доллары? Ну да ладно, деньги – они, как известно, не пахнут и срока годности не имеют.
Сара тянет на нос горловину широкого свитера и снова ругает про себя Аляску. Это нечто вроде ритуала: замерзнуть, бахнуть спиртного, поежиться и сказать: «Нет, я завтра точно уезжаю!». То-то она уже три месяца безвылазно сидит в Анкоридже, так и видно, что на коробках.
Вообще-то, Сара не любительница путешествовать, а значит, осела тут надолго, но черт, как же холодно!
- Давай еще полпорции.
- Может, не надо? – неуверенно тянет бармен. Сара сурово отрезает:
- Надо! Я буду протирать душевные раны!
- Какие-какие? – спрашивает бармен, отмеряя на глаз полстопарика. Факаидис важно кивает:
- Да-да, именно душевные! Думаешь, нам, женщинам, хорошо живется?
Ее отвлекает какой-то шум сзади, он вообще-то всегда был, но ходил фоном и не мешал, а сейчас стал громче и аж раздражает Сару, которая очень любит быть в центре внимания.
Она оборачивается и видит ватагу мужиков, которые ожесточенно спорят о чем-то, то и дело чокаются огромными, с голову самой гречанки, пивными кружками и шумно орут, смеются невпопад – набрались по самые брови.
Бармен за спиной Факаидис тоже выглядывает озабоченно: еще разгромят ему паб, и кто платить будет?
- Неприятные малые, да? – проницательно интересуется Сара и сжимает в руках рюмку. Сзади слышится наглое:
- Познакомимся, красотка?
Сара оборачивается, явив мордашку хорошо пожившей женщины и тянет:
- Сынок…
Парень лет двадцати шарахается от нее, как от Бабы Яги, краснеет и отходит, что-то бормоча под нос. Сара заливисто хохочет, запрокинув голову с бордовыми волосами назад.

- Да налей ты даме водки, друг.
- Да-да, послушай умного человека…
Сара оборачивается и видит над собой шкаф. Даже не так. Шкаф с большой буквы «Ша». Такой большой мужчина пересаживается как раз поближе к Факаидис, и он такой здоровый, что бармену с ним спорить – это потерять свои двадцать шесть зубов, ползать по полу, собирать. Невесело, в общем, и перед Сарой во мгновение ока оказывается рюмка, вся до краев.
- Но-но, - авторитетно говорит Факаидис, - Я свою меру знаю! Отлей мне отсюда два грамма.
Ай, да ты знаешь толк в извращениях, читает она в глазах бармена, и он, яростно сжимая губы (а ну как этот громила рядышком – ее дружок, и пересчитает ему ребра?) принимается выливать водку обратно в бутылку. Дурацкая работа.
Сама Сара, улыбаясь обворожительно, как только может – а она может не очень, она вообще по части заведения новых друзей на обе ноги прихрамывает – оборачивается к мужчине, застает его последнюю фразу, о том, что мол люди тут отдыхают, потом что-то о ранах, каких? А, ну да, я же говорила… В голове-то уже легкий туман, гречанка вообще-то не из тех, кто пьет и не пьянеет.
- Стерилизую, - сообщает Факаидис и протягивает тщедушное запястье в жесте рукопожатия, - Сара. Факаидис. Фа-ка-и-дис. Странная фамилия, знаю.
Предложить на брудершафт? Неее, еще испугается, хотя вообще-то, посмотреть на него, так вряд ли его может напугать растрепанная дама в свитере на два размера больше.
- Выпьем?
Сзади послышалось интеллигентное покашливание. Сара, закатив глаза, оборачивается.
Аж три молодчика стоят позади Сары, хотя ладно, чего это Сары, позади ее нового знакомого, а Сара просто сидит рядышком. Мальчики явно пришли мылить лицо суровому дядьке, лениво тянущему пиво, да только вот не учли, что дядька из сейчас в бараний рог скрутит сверху бантик прилепит – чтобы красиво.
- А вечер-то обещает быть интересным, - ни с того ни с сего подмигивает Факаидис своему новому знакомому и опрокидывает рюмку с водкой. Ребятишки за спинами покорно ждут и сама Сара тоже уже в предвкушении: что там дальше-то?

- Антон. Как Чехов, только не русский.
- А-а-а, знаю, - подразумевая писателя, о котором великая и талантливая писательница Сара Факаидис, была невысокого мнения, протягивает гречанка, - А кто же Вы, Антон как Чехов, но не русский?
Ну просто верх бестактности – спрашивать такие вещи у людей. Впрочем, даже невооруженным взглядом видно, что Сара уже прилично набралась, поэтому и спрашивает что-то невпопад.
- А вас, я смотрю, насекомыми не напугать?
Это Антон явно имеет в виду тех троих, что стараются сохранять вертикальное положение, там, позади.
- Тараканы – тоже белковая пища, - отвечает Сара и ставит рюмку на стол с громким стуком. Она бросает взгляд назад и видит, что один из парнишек вздрогнул, заслышав громкое «дзинь». Сара хохочет, откинув голову назад, видимо, вид у нее оскорбительный, потому что мальчики сзади что-то недовольно бурчат.
Антон подмигивает и выпрямляется. Саре, когда она сидит, кажется, что он – это вроде как горы, к которой идет Магомет. Вот парнишки тоже немного офигели от размеров «старика» и теперь пугливо жмутся по углам.
- Не надо полиции, друг мой, - поднимает руки Сара, а бармен только щурится злобно да стаканы свои натирает и Факаидис советует, - Ты поставь, а то дырку протрешь.
- Давайте-ка, знаете, что? – говорит бармен, - Мы закрываемся.
- Нет, подожди! – визгливым голосом начинает Сара, - Этот достопочтимый джентльмен (ха-ха, видели, как Сара умеет?) спас твой паб от разгрома, а ты нас теперь выгоняешь?!
- Именно, - кивает бармен, - Мы закрываемся.
Антон флегматично допивает пиво, Сара косится на него и хлопает его по плечу, вытянувшись во все свои метр с кепкой, чуть не падает с табуретки, но таки хлопает.
- Я вообще люблю экшн!
- Вот и проваливайте, - советует бармен, Сара бросает доллары на стойку и шипит:
- Заткнись. Бутылку рома мне еще, с собой. Заворачивать не нужно, спасибо.
Она медленно, как капля мазута, сползает с табуретки и подхватывает уже приготовленную бутылку рома, ты смотри, какой услужливый бармен, как старательно их выпроваживает!
- Ну что, навстречу приключениям? – на самом деле Сара нормальная. Просто пьяна немного.

Отредактировано Sara Facaidis (2013-03-08 17:15:09)