Яблоком раздора между группировками Анкориджа и Джуно стала неразработанная золотая жила на востоке Аляски. Конфликт начался в марте с негласной борьбы за право на разработку прииска, а к концу весны обострился до вооруженных стычек.
Две главные группировки штата, долгое время мирно соседствующие, снова откопали топор войны. Полиция штата до поры, до времени надеялась, что сможет сдержать их своими силами, но уже к концу мая стало понятно, что на этот раз всё не ограничится двумя-тремя трупами на дне залива. После того, как жертвами бандитских разборок стали несколько мирных жителей аляскинских жителей, на территории штата было объявлено чрезвычайное положение.
По штату прошла волна арестов. Под карающую руку закона попадали и члены ОПГ и невиновные люди, которые просто оказались не в то время не в том месте. Тех членов группировок, против которых не было неопровержимых доказательств, но которых непременно нужно было убрать с глаз долой, отправляли в колонии по сфабрикованным делам или по совсем уж смешным поводам – от хулиганства до неуплаты налогов. На Аляску была призвана Национальная Гвардия США, которая патрулировала улицы и общественные места, следила за порядком соблюдения комендантского часа.
Мафиозная война понемногу пошла на спад в середине лета, а к сентябрю ни у одной из группировок уже не оставалось ни сил, ни ресурсов, ни людей, ни желания её продолжать. Конфликт постепенно сошел на нет – ряды группировок сильно поредели. Многие были убиты, другие – сидели в тюрьмах (в частности, благодаря этому они и остались живы), лишь единицы до сих пор гуляли на свободе. Группировки не объявляли перемирия, но война была приостановлена. Национальная Гвардия ещё долго патрулировала улицы этих городов, но, в сущности, их жителям уже ничто не угрожало – слишком обескровели гиганты Джуно и Анкориджа, чтобы продолжать эту бойню.
Но в середине сентября обе группировки потрясло ещё одно событие. Тихим семейным вечером, в разных городах, в одно и то же время Гордон Байрд и Александр Новак (под вопросом) перестали подавать признаки жизни. У обоих пошла кровь ртом, носом и ушами, а врачи скорой помощи только развели руками. Вскрытие показало, что все внутренности обоих мафиози были словно изрезаны – если бы можно было изрезать человека изнутри, не повреждая его кожи.
Беда, как известно, не приходит одна. Даже после смерти лидеров группировок и окончания кровопролития, чрезвычайное положение так и не было снято – люди продолжали пропадать, под снегом в окрестностях крупных городов продолжали находить трупы.
Никто не мог точно сказать, было ли это продолжение войны, или на Аляску пришла новая напасть. Один за другим было арестовано несколько людей из тех, что в простонародье называют «маньяками» - убивавших без причин, мотивов и систематики.
Население Анкориджа заметно уменьшилось. Люди, чтобы сохранить жизнь и остатки разума, бросали насиженные места и вместе с семьями переезжали на Большую Землю. То же самое творилось и в Джуно.
Ни один из жителей этих двух городов не мог бы отрицать, что что-то неуловимо изменилось в привычном течении жизни и в более тонком смысле. Люди списали это на усталость и страх перед тем, что творится на улицах, но нельзя было не отметить, что случайные совпадения порой переставали быть случайными, а периферийное зрение не может быть причиной всех бед. Почему приличный семьянин по соседству, непьющий и даже некурящий мистер Ливингстон, работавший менеджером по продажам в салоне «Тойота», ночью перестрелял из винтовки всю свою семью? Почему Милдред, прилежная ученица средней школы бросилась на собственную сестру и начала рвать её лицо зубами? Почему миссис Аркетт, благообразная старушка вместо того, чтобы кормить кошек, начала их потрошить и складывать у себя в подвале?
Ещё одним бурным всплеском тихого сумасшествия города стал случай у залива – толпа обычных, не вызывающих подозрения людей, в обычной одежде (некоторые из них даже были с семьями) собралась у залива недалеко от городского порта и в назначенное время все выпили что-то из пластиковых стаканчиков. Спустя несколько минут все эти люди уже лежали на набережной, не подавая признаков жизни. Расследование этого дела ЦРУ взяло под свой особый контроль.
Поведение животных было необъяснимо – псы рвались с поводков, кошки выпрыгивали из окон и бежали, куда глаза глядят, туда, где их уже никто не мог найти. Охотники ломали винтовки о колени – в лесах Аляски в пределах досягаемости вертолета так же не осталось ни одного дикого животного.
Население Анкориджа уменьшилось примерно на треть, и продолжает уменьшаться. Вот уже несколько месяцев в городе нельзя найти ни одного представителя коренной национальности.
А те, что остались…
Каждый из них знает что-то, чего не хотел бы знать, то, что он до последнего будет отрицать. Но сообщить об этом кому-то – значит, расписаться в собственном сумасшествии. И по сей день весь Анкоридж продолжает сходить с ума тихо, никому ничего не говоря.