Выпускной прошел лучше, чем Грегори ожидал. Он порядочно выпил и неплохо повеселился, хотя компания принимала его неохотно. Кажется, одноклассницы даже поспорили на какую-то глупость: он отчетливо помнил, как одна из них, скандальная и ветреная особа, поцеловала его на крыльце ресторана, когда он вышел подышать. Мерзкий вкус сигарет и глупое хихиканье девчонки – это единственное, что более-менее запомнилось, потому что все остальное было в тумане. Грегори не расстраивался: он не слишком хотел забивать голову воспоминаниями о людях, которых никогда больше не встретит.
К концу празднования все постепенно перетекали на какой-то локальный праздник, а Грегори пешком перетекал домой. Приятная свежесть прочищала голову, наконец-то было не зазорно распустить галстук, и мысль о теплой постели невыразимо грела.
Однако далеко Бэнкс не отошел. От далеких звуков гоняющих где-то по дороге машин оторвался один и понесся прямо к нему. Это место не было особенно опасным, но невнимательность и рассеянность мыслей стали причиной того, что посреди перехода на него выскочила машина. «Костюм!» – подумал Грег, а потом все смазалось от визга тормозов и глухого удара.
Очнулся он с отвратительно ноющим бедром. Очки слетели, так что он прижимался рожей к асфальту и чувствовал себя похмельным. Лоб жгло и щипало: скорее всего, содрал. Грег приподнялся и сел, щурясь в попытке разглядеть хоть что-то в мутном слепом мареве. Над головой сокрушался подозрительно знакомый голос.
Нотки «я самый несчастный в мире человек» подтолкнули его к верной мысли.
– Шерман? – спросил Грегори, трогая правую бровь. Под пальцами было горячо и мокро. Охвативший было испуг сменился глухим раздражением: этот везунчик постоянно кого-то давил, но до сих пор никого не убил.
Не слишком обращая внимания на его страдания, Грегори на ощупь поискал очки около себя и, найдя, поспешно нацепил. Прозрел только на один глаз, да и то… Одна линза выпала, а другая треснула. Глухо вздохнув, Грег снял их, уцепился рукой за капот, подтянулся, поднимаясь и пытаясь не опираться на ушибленную ногу, и с огромным облегчением привалился к тачке.
– Ты разбил мои очки и поцарапал меня, – парировал он, отчаянно щурясь в попытке разглядеть Кристофера среди очень мутных очертаний. Ублюдок. Костюм стоил недешево. – Довольно смело для парня, севшего за руль в нетрезвом виде.

Отредактировано Gregory Banks (2013-06-05 02:12:45)

Самоуверенность этого орла действовала на нервы.
– Представь себе, на переходах люди постоянно бросаются под колеса. Это как квест: никого не сбить, – вспылил Грегори, дужками зацепляя очки за нагрудный карман.
Бедру становилось всё хуже, видно, шок оставлял Бэнкса наедине с реальностью, в которой его едва не прикончил собственный же одноклассник. Огромное счастье, что их дороги разойдутся раз и навсегда.
«Только попробуй еще меня не подвезти. Я тебе такие веселые выходные устрою».
Судя по тяжкому вздоху, Кристофер сделал правильные выводы. Грегори скривил рот и осторожно развернулся, собираясь прохромать вдоль помятой тачки, за которую он совершенно не чувствовал себя виноватым. Оклик «Стоп-стоп-стоп!» остановил его уже после первого же неровного шага.
– Чего? – буркнул Грег, оборачиваясь. Вынужденно оторвался от капота, на который опирался рукой, и взял тяжеловатую аптечку. Удивительно, что такой мажор, как Кристофер, решил расстараться с первой помощью, но хронически не умеет тормозить, где положено.
Грегори мрачно покосился на него и вскрыл ящик. Окинул взглядом, различая какие-то флакончики, моток бинтов, пластыри.
«Да пошел ты на хер, – заключил он, открывая дверцу, переступил аккуратно – и с большим облегчением и, пожалуй, каплей злой мстительной радости уселся на переднем сидении. – Единственное, что я могу испачкать – это моя рубашка».
Обстоятельно поставив на колени аптечку, Грег оторвал от ваты порядочный кусок, скатал поплотнее и чуть дрожащими, неуверенными руками принялся выискивать перекись. Колпачок сорвался с бутылочки, и мерзко воняющая дрянь брызнула на колени, мелкой россыпью задев сидение. Не скрывая самодовольства, Грегори покосился на Кристофера в раскрытую водительскую дверь и сказал:
– Ой.
Больше вредничать он не стал. Выпрямил спину, подставил ладонь под подбородок, с которого и в самом деле капало, но больше на рубаху, чем на салон, и принялся сосредоточенно, с хмурым сопением прижигать ссадину. Под ваткой зашипело, вспенилось; щипало ужасно, и Грегори ругнулся, зажмурившись на несколько секунд.
– Хорош выпускной, – подметил он так, будто одним тоном голоса хотел сравнять Кристофера с землей. – Куда торопился, Гонсалес?
Закончив с бровью и вытерев кровь с лица, он повернул голову и окинул Шермана долгим близоруким взглядом. Вообще, конечно, не стоит переходить ему дорогу: слухи про семейку ходили отвратные.

Отредактировано Gregory Banks (2013-06-16 20:14:41)

В ответ на вежливый вопрос орёл огрызнулся и заткнул его, но Грег не слишком обиделся. Он счел себя сносно выполнившим последний долг, Шермана – жалким мудаком, а царапину на роже – куда более важной, чем душевную болтовню. От бедра начинало отстреливать куда-то в колено. Он поерзал, пробуя устроиться удобнее, и ответил:
– Туда, – показав на какой-то неприметный поворот налево. Выражение лица Шермана вполне его удовлетворило: район это был не самый подходящий для его шикарной тачки.
Кровь остановилась, поэтому Грегори собрал аптечку, защелкнул крышку и, обернувшись, спихнул ее на заднее сидение. Тоскливый голос Криса настиг его, когда он выбирался обратно, стараясь не заляпать обивку испачканными руками. Сначала бестолковая жалоба вызвала еще один прилив раздражения, но потом Грегори отпустило: как ни крути, а праздник они взаимно попортили.
– Если за полчаса они выдуют ВСЁ, то у меня плохие новости, а у тебя плохие друзья, – заметил он, хватаясь за ручку над дверцей, чтобы вытянуть больную ногу.
Тут-то их встряхнуло.
– Как ты живешь с такими дорогами в районе?! – снова разворчался Крис, всем своим существом выражая презрение к рабочему середнячку. Грегори махнул рукой.
– У нас принято объезжать их, знаешь.
Потом он снова сказал «туда», Крис свернул в его район, и примерно после семнадцатого дома из слепого марева выплыла знакомая, уютная оградка тётушкиного дома.
– Здесь, – засуетился Грегори. В сомнении замолчал, когда свет единственной фары зацепил угол точно такого же соседского заборчика. – Или нет… Нет, да, вроде здесь.
Авто остановилось.
– Ваша станция, мадемуазель, – ядовито сообщил Шерман. Грегори пожалел, что под рукой нет карандаша, ручки или циркуля, как в школе.
Открыв дверцу, он выбрался наружу, неосторожно наступил на больную ногу и чуть вниз не сполз: схватило невыносимо. Засопев сосредоточенно, оперся кое-как, выпрямился, сунул руку в карман брюк, ища ключи. Всё было крайне дерьмово. Он не сможет нормально дошагать до дома, не сможет открыть двери, не разбудив суетливую и склонную к лишней панике тётушку, и не сможет справиться, если отпустит Шермана прямо сейчас.
– Выбирайся, – сказал Грегори, постучав ключом по крыше. – Инициатива наказуема.

Отредактировано Gregory Banks (2013-06-17 14:02:17)

В конце концов, нытьё Шермана начинало бесить. На секунду Грегори пожалел, что не додумался выцарапать на крыше что-нибудь ёмкое и обидное: уж если огребать, то за что-то. Однако из машины одноклассник выбрался, даже подставил своё высоченное плечо, поэтому жаловаться, кроме его болтовни, было не на что.
– В ухо мне не дыши, пожалуйста, – капризно заявил Крис, когда Грегори неловко вцепился в него и сосредоточенно засопел. Пожалуй, ни один человек до этого момента не пробуждал желание кровавого, очень кровавого убийства так стремительно.
До двери дохромали. Ворчание не прекращалось ни на секунду, Шерман острил идиотскими шуточками, но зато открыть додумался сам. Грегори отдал ему ключи и, скрипнув зубами, воззвал о терпении: всё скоро закончится. В самом деле, не понесет же этого страдающего лебедя на чай и тёткины булочки.
– От тебя хоть какая-нибудь польза вообще бывает, Бэнкс? – спросил Крис, и – о, неужели! – в дверном замке знакомо щелкнуло. Грегори оттолкнул его руку и сам повернул ключ по стрелке, чуть ерзая в скважине: давно надо было смазать, иногда заедало.
– Ты меня задрал, – проникновенно сообщил он. – Из нас двоих именно мою рожу протащило по асфальту с полметра, а ноешь ты. После вождения в нетрезвом виде и превышения скорости разумные люди обычно молчат.
Он вытянул ключ из двери… И она открылась сама собой.
– Ой, божечки! – прижала руки к лицу тётя Салли.
Грегори вздохнул.

Как-то чертовски внезапно они перетекли на кухню, где уже вовсю кипел чайник и посреди стола возвышалась нарядная печенница-яблочко. Грегори рассеянно потрогал уже залепленную пластырем бровь, осмысленно посмотрел на Шермана, который в этом очаге тихого уюта смотрелся как китайская ваза в сортире дрянной забегаловки. Подозревая, что пришло время взаимовыручки и раздачи долгов, Бэнкс настойчиво проговорил:
– Тётя Салли, Шерман торопился и не планировал задерживаться, поэтому мы можем…
Однако это очень сильно возмутило миссис «причиняю добро и насаждаю справедливость».
– Твой друг по-настоящему спас тебя! Как же благодарность? Кристофер, это поступок большого человека. Не хочешь пончик?
Это уже потом она гневно нашептала Грегори, что знаться с Шерманами – большая удача, и пусть он только просрёт это замечательное знакомство, которое утрет нос нахалке Салливан из ателье. Сейчас же Грегори пытался объяснить, что это была не драка, и Кристофер не его друг, и его ждут на вечеринке, но быстро махнул рукой. Засранец, по какому-то парадоксу представляющий собой собирательный образ хорошего сына и благодарного гостя, напрочь влюбил тётку в себя и завладел ее вдохновенным вниманием. А только начало казаться, что нет ничего хуже.

Отредактировано Gregory Banks (2013-07-02 00:42:50)