Так вроде и не поймешь - не то всё начало налаживаться, не то просто временное затишье перед очередной бурей. Но с Бетани всё было хорошо, и на тот момент это было главным. Младший сидел на полу и возился с большим рыжим котом - прямо как ребёнок. То хватал этого кота за хвост, то опрокидывал на спину и щекотал живот. Честеру почему-то подумалось, что Гордон скоро научится ходить, и тогда коту придет полный и окончательный пиздец. Придется как-то изолировать их друг от друга, всех троих - и Бетани, и Гордона и несчастного кота.
- Есть хочешь, Бет? - почему-то очень тихо спросил Честер и закрыл книгу, которую держал в руках, аккуратно заложив её на нужной странице указательным пальцем.
Громко говорить не надо было - сегодня они в доме были одни. Оливия уехала к своим родителям, прихватив с собой ребёнка, а немногочисленные пока домашние животные умиротворенно дремали по разным углам дома. Молчал телевизор, не была включена музыка, даже камин, который должен был в такой ситуации уютно потрескивать, не горел - май на дворе. Может, будет тепло. Честеру нравилась эта сонная обстановка дома - как будто бы всё шло как надо, свои чередом, никуда не торопясь и не подгоняя.
- Ты сегодня, вроде, только завтракал, да? - он немного склонился с дивана, через плечо брата наблюдая за его игрой с котом.
Долгий реабилитационный период. Вокруг Бетани сейчас витал какой-то ореол... Как будто он чудом избавился от рака в терминальной стадии или прошел войну, оставшись в относительной сохранности. Когда просто смотришь, как он играет с котом и боишься дышать в его сторону, чтобы случайно не сдуть это равновесное состояние. Когда хочется крикнуть всему - Господи, не трогайте его, просто дайте ему жить и дышать!
- Принести тебе сюда?
Честер аккуратно сполз с дивана и сел позади брата, почти невесомо обнимая его за живот. Он сам до сих пор так толком и не понял, что же с ним случилось. Ровно так же ясно он осознавал то, что творилось сейчас в голове у брата - то есть, никак. Бетани, в каком же мире ты живешь? Что ты чувствуешь, что ты знаешь, в чем ты уверен?
К психиатру они не ездили, хотя Честер каждый день возвращался к мысли, что стоило бы. Потому что страшно. Действительно, страшно. Такие вещи сами собой не улетучиваются. Может быть, это просто временное просветление на фоне общего шока, который произошел тогда, в комнате отеля. А может, эта дрянь перетекла в какую-то другую, тихую стадию, как у людей, которые по пятнадцать лет трудятся в своем офисе, а потом одним прекрасным утром их находят мирно спящими в луже крови в обнимку с трупами жены и детей. Честер боялся не за себя, нет, он не боялся стать таким же трупом. Он просто хотел, чтобы Бетани больше не обращался к тем мрачным глубинам своего разума, в которых обычно находят свой персональный ад.

- Ванкувер?
Сковородка со стейками чуть не выпала из рук Честера на радость крутящимся рядом коту и фокстерьеру. Нет, он всегда знал, что Бетани эксцентричен, но в его поведении всегда прослеживался какой-то мотив, а вот сейчас - Честер положительно не догонял, при чем тут Ванкувер и к чему такая срочность.
- Прямо сейчас? - осторожно спросил он, - Может быть, сначала билеты закажем и... Я не знаю, родителям надо сказать, Оливия скоро приедет.
Да, можно сказать, что он малодушно хотел свернуть этот разговор. Может быть, это временный порыв, пятиминутный. Сейчас он хочет в Ванкувер, а завтра он захочет поехать на охоту и пить оленью кровь.
Брокколи ароматно зашипели на соседней сковородке, заливаемые водой со специями. Честер ловил себя на том, что разговаривал с братом осторожно, как с опасным психом. Вот только для кого опасным - для окружающих или для самого себя? Нет, нет, так дальше нельзя. Это Бетани, родной Бетани. Честер накрыл брокколи крышкой, сложил на стул вафельное полотенце и оперся задом о столешницу.
- Почему ты вдруг захотел в Ванкувер? - он пытался говорить предельно спокойно, но без мягкого, снисходительного врачебного тона. Просто спрашивал, какую погоду сегодня утром показал термометр, - Нет, если хочешь - поехали. Но завтра, хорошо?
Он не выдержал. Подошел. Прижал к себе. Хотелось попросить - расскажи мне всё. Расскажи, что ты чувствуешь, Бетани, что ты видишь. Чего ты хочешь? Зачем тебе на самом деле в Ванкувер?
Но он промолчал. Честер просто крепко прижал брата к себе. Будет тебе Ванкувер, если хочешь. Будет.

Спустя уже какое-то время они ели стейки, сидя на чемоданах. Удалось уломать Бетани не срываться туда прямо сейчас на машине, а отложить до подходящего рейса на самолете, который подвернулся как раз завтра.
- Слушай, а почему именно Ванкувер-то? - Честер говорил во время еды, это уже было феноменально. Глупо было напрямую спрашивать, зачем им вообще куда-то срываться, но можно было подобраться издалека, - Почему не Куба, к примеру? Почему не Майами? Флорида? Говорят, в отдаленных уголках Флориды самые красивые джунгли и самые красивые закаты, - он усмехнулся, сосредоточенно водя по тарелке кусочек брокколи и пытаясь собрать им соус, - Или старушка Европа. Ммм, Бетани?

Честер положил подаренное мороженое в карман, не особо заботясь о его судьбе, которая, разумеется, станет плачевной. Он никогда не любил аэропорты - шумно, много народу, отовсюду иностранная речь. Хотя, как-то раз, когда они летели в Калифорнию, Честера изрядно позабавил один не очень трезвый русский, который, слыша, как Честер разговаривает с Бетани на английском, прошел мимо, споткнулся о их багаж и назвал их "тупыми пиндосами". После "Это ты мне?" на чистом русском с лёгким акцентом, правда, мгновенно сдулся в неизвестном направлении.
- Бетани, посадка, - негромко сказал Честер и мягко подвигал плечом, будя задремавшего брата, - Просыпайся, полетели.
В очереди на посадку Бетани сначала продолжал досыпать на плече у Честера, но потом услышал французскую речь, ощутимо взбодрился и... квакнул.
- Бет! - с укором произнес Честер тоном мамочки, которой вроде бы и самой веселоот выходки своего дитя, но так ведь делать нельзя!
Канадцы, стоявшие впереди в очереди, резко замолчали и осторожно оглянулись. Бетани опять кванул.
- Да прекрати ты! - по-русски спросил Честер. На этот раз он уже не смог сдержать смеха. Больно уж испуганно озирались бедняги, - Тебе сколько лет?
То, что Бетани развеселился, уже само по себе было просто замечательно! Внутренне Честер ликовал - если он дурачится, значит, всё хорошо. Но перед канадцами всё же немножко стыдно - будут потом рассказывать в Ванкувере про гостеприимную Аляску.
- Да какой Наполеон, блять? - тут уже Честер не выдержал и откровенно заржал, - Они ж не французы, а канадцы! И квакай тогда уж на русском, а то они английский, вроде как, понимают.
Полет начался на позитивной ноте - это очень радовало. Честер пропустил брата к иллюминатору и сел следом за ним.
- Может не будешь пока прикладываться? - он приподнял лицо Бетани за подбородок со своего плеча - очень хотелось поцеловать. Но не при полном самолете людей, - Сейчас взлетать будем, уши заложит. Трясти будет - ветрено тут.
Родители и Оливия немного удивились такому скоропалительному решению. Совсем немного, но отпустили с опаской - хорошо помнили, что выкинули братики несколько недель назад. Что до Честера, он совершенно не понимал, что они будут делать в Ванкувере - они там даже не были никогда. Наверное, просто погуляют по улицам, посмотря на город, сменят обстановку. Говорят, в Ванкувере красиво. Хотя, Честер бы с большим удовольствием посетил Торонто.
Турбины загудели, разгоняя самолет. Секунда - и земля уже внизу.

Это только Бетани мог выкроить номер для новобрачных, да ещё и выбить за него скидку. Честер только посмеивался, стоя за его спиной, пока младешнький торговался на ресепшне. Не, ну правда! Вот видите вы двух таких здоровых молодых мужиков - и предлагаете им номер для новобрачных! Честер состроил суровое лицо, глядя на администратора - ты это мне? Ты мне предлагаешь номер для новобрачных? У тебя много лишних зубов, да?
Впрочем, ладно, всё равно мы братья, нам не западло поспать в одной кровати.
Но недолго! Как только у вас освободится нормальный номер, мы тут же переселимся в него. А если завтра он не освободится, мы съедем в другую гостиницу, понятно?! Если, конечно, не забудем и не забьем.
Вот примерно это выражало лицо Честера, пока цена на номер таяла вербальными стараниями Бетани.
- А чё у них там с номерами, я забыл? - Честер сунул багаж под кровать, а сам плюхнулся на неё - белая, кованая, с накрахмаленным покрывалом. Не скрипит, наверняка (надо будет проверить). Да и весь номер - как будто для юной принцессы-пони. Ну, ничего, в темноте нормально будет, - Хоккей же там вроде, да?
Честер взял с тумбочки газету, на последней странице которой нашел афишу, где и стоял один из матчей - завтра.
- Бетани! Бетани! - Честер аж подпрыгнул на кровати, - Они завтра с русскими играют! Может, сходим?
Выяснилось, однако, что у младшего Байрда немного другие планы на отпуск. Да, Честер прекрасно понимал - вырвался из маленького Анкориджа, хочется бросить вожжи, в первый же день напиться и орать песни из канавы, хоть это и совсем не в стиле Бетани. Но чем этому может помешать хоккейный матч?!
- Да успеешь ты в свой душ, - негромко сказал Честер, поймал брата за руку и уронил его рядом с собой на кровать, тут же частично перекатываясь на него и заправляя прядь длинных крашеных волос ему за ухо, - Чего ты вообще хочешь-то? Именно аттракционы? - он сделал то, что хотел сделать ещё в аэропорту - мягко поцеловал его губы и погладил щеку большим пальцем. У него совсем ещё детское лицо - уже лет через пять трогательные щечки превратятся в чёткие скулы, выдающие характер, лицо станет жестче, тверже. Но сейчс он был совсем как мальчик с длинными, крашеными в блондина волосами, круглым лицом и пухлыми губами, - Может, вообще сегодня никуда не пойдем?

Особый пульт управления Бетом - Честер просек это ещё в колледже, и с тех пор взял на заметку.
- Молодец, правильное решение, - похвалил он, осторожно стягивая с Бетани джинсы и совсем неосторожно сбрасывая их куда-то в сторону.
Жаль, свет нельзя было выключить - даже плотные шторы пропускали это вездесущее канадское солнце. От варварского великолепия номера для новобрачных становилось жутковато, но Честер сумел сосредоточиться на главном - главное лежало на варварской кровати и томно прикрывало глаза в ожидании того волшебства, которое сейчас должен был сотворить Честер.
Бетани был уже согласен не то, что на хоккей, но даже на то, чтобы прямо сейчас купить билеты и рвануть в Италию - но на это у них денег бы уже не хватило.
Бетани судорожно сжимал кованую спинку кровати и утыкался лицом в подушку - сегодня они слишком устали для чего-то безумного и звериного, как дома. Да и Честер, признаться, ещё немного... боялся. Чего? А он и сам не знал, чего. Но почему-то обращался с Бетом, как с хрупкой хрустальной вазой, которая может дать трещину в любой момент. Даже не так - как с уже треснувшей и уже заклеенной хрустальной вазой. Только вот он не знал, в каком именно месте она заклеена. Поэтому и боялся.
В Ванкувере было теплее, чем в Анкоридже - это Честер понял уже по прилету. А в номере так и вовсе стояла жара - Бетани всё рвался приоткрыть окно, но Честер легонько, но весомо прижимал его к себе, словно просил не дергаться понапрасну.
- В парк аттракционов завтра можем сходить, - сказал ему Честер, мягко касаясь губами холодного лба, на который свешивались белые пряди, - А что, тут какие-то особенные аттракционы? Не такие, как в Джуно?
Размеренный рассказ брата о достопримечательностях и просто интересных местах Ванкувера убаюкивал. Особенно, после такой тяжелой дороги. Краем уха Честер даже услышал что-то про хоккей, но уже не придал этому значения.

Матч был самым, что ни на есть стандартным - по кому-то проехались на коньках, кому-то настучали клюшкой по кумполу, кто-то чуть не поймал шайбу зубами. Честер не был большим фанатом хоккея и не особо следил за матчами и командами, но болел, на всякий случай, всё равно за русских - даже купил на входе фирменный шарфик. Как говорится - в общественном канадском туалете есть надписи на русском языке!
Русские, в общем, продули, но шарф Честер не снял - шел потом по улице и злобно зыркал в ответ на все насмешливые взгляды. Оно и понятно, самоубийц нет.
- Ну что? - несмотря на проигрыш, Честер был ещё радостно возбужден, когда они с Бетани уселись в трамвай. Никуда не ехать, просто обсудить дальнейшие планы. Атмосфера трибун стадиона заряжает надолго. Впервые, наверное, за долгое время Честер так непосредственно чему-то радовался, хотя ему еще только двадцать три года. Как обычно бывает в такие минуты подъема, думаешь о том, что было раньше и удивляешься - что ж я так хоронил-то свою жизнь? И себя, и Бетани, и семью... Всё ведь хорошо, правда? - Теперь мы куда отправляемся?
Бетани изволил озвучить желание направить свои стопы в бар. Он не очень-то разделял восторги брата по поводу матча. Расстроился, что ли, что русские продули? Или шумные трибуны поквакать толком не дали?
- Планируешь выпить? - осторожно спросил Честер. Бетани пил редко, Честер - не употреблял вовсе, а то становился опасным для социума, как медведь-шатун, - Ты осторожнее, говорят, канадский бурбон хуже русского самогона. Я-то сам не знаю, понимаешь же, - Честер искренне улыбнулся, глядя в окно.
Только тут он понял, что Бетани на всю его радостную болтовню отвечает или короткими кивками или вообще молчит. Нет, тут явно не проигрыш русских на это повлиял. Что-то внутри старшего Байрда снова натянулось и зазвенело тревожной ноткой.
- У тебя что-то болит? - спросил Честер. Как спросить иначе, он не знал. Чёрт возьми, шиза Бетани пошла на спад пару недель назад, а теперь Честер один, в Ванкувере, с ним, и здесь он не сможет ему помочь, если это понадобится... - Ты слишком напряжен. Расскажи мне что-нибудь?

Бетани был не в настроении - это было видно невооруженным взглядом. Потом уже, через несколько лет подобное поведение для него будет, напротив, признаком сыто-благодушного настроя, нормой жизни. Но сейчас он был хмур и не разговорчив - и это было довольно нетипично для него, когда они оставались с Честером одни.
Даже два стакана виски не смогли сильно на него повлиять. Он пил виски, как воду, глядя то в телевизор, то на Честера, то словно сосредоточенно выглядывая кого-то среди посетителей бара и как будто бы даже настороженно принюхиваясь. Как будто зверь, выбирающий жертву.
В баре было много поклонников хоккея, были среди них и ребята с шарфами ЦСКА и с символикой Ванкувера. Были даже два парня, которые сидели совсем рядом с ними на трибуне и периодически запускали волну, которую Честер с удовольствием подхватывал. Увидев Байрдов, они синхронно улыбнулись им, как старым знакомым. Честер в ответ помахал им рукой, про себя думая, что в Канаде, на самом деле, больше славян, чем тех, кто считает себя настоящими канадцами.
Честер хотел уже сказать - ладно, парень, давай, допивай свой виски и пошли отсюда, всё равно скучно, но не успел - брат с грохотом поставил стакан обратно на стойку.
- Эй, чувак, - задиристо окрикнул он кого-то, и тут же опрокинул на того ушат глубоко личностной грязи, которая не имела ничего общего с футболом и любимой командой Бетани.
Рука Честер чувствительно прилипла к лицу - вот драться тут, в Канаде, он совсем никак не хотел. Не дай бог ещё в полицию попасть, с американским гражданством - канадцы любят и принимают всех, кроме американцев. И не докажешь никому, что они тут англичанин и русский.
- Бетани, Бетани... - Честер положил ладонь на плечо брата, но того было уже не остановить - за любимую команду он хорохорился, как бойцовский петух, и, конечно же, дело дошло до всеми любимого "пойдем-выйдем-поговорим".
Честер тоскливо опрокинул в себя остатки сока, положил на стойку несколько купюр с чаевыми и спрыгнул с барного стула, направляясь вслед за братом.
- Ну, что обсудить хотите? - даже дружелюбно спросил он у "обсуждателей", хрустя кулаками. Жест был, конечно, не из лучших - после такого драки уже не избежать.
Как и было понятно ещё из бара, тех двух ребят не устраивала политика футбольного клуба Лос-Анжелес Гэлакси. А Бетани она очень даже устраивала. Зато не устраивала критика этого клуба - он счёл её необъективной и необоснованной.
Когда стало понятно, что до драки осталось пять-четыре-три... Бетани сделал то, чего он не делал никогда. Он сделал шаг за спину Честера и даже немного подтолкнул его в плечо.

Справился Честер, в общем-то, быстро - ребята те и впрямь не были спортсменами, и уж точно не противниками Честеру.
Кулаки, правда, болели от силы удара. Честеру даже было немного стыдно - побил-то, вроде как, даже не за что. Он готов был стыдиться, он готов был даже извиниться, помочь подняться, помочь добраться до госпиталя... Что угодно, лишь бы не оставаться наедине с Бетани и не думать о том, что он сделал.
- Честер, может, это мне в наказание за что-то? Может, моя мать была такой грешницей, что расплачиваюсь я. Или это из-за отца? - тем временем задумчиво размышлял брат, идя немного в стороне от брата. Конечно, у него же там тонкие материи, родовые грехи и сыновняя расплата. А Честер, кажется несколько пальцев выбил.
- И что же твои родители такого плохого сделали? И в чем же ты так страдаешь? - довольно зло спросил Честер. Нет, он всегда готов был защитить младшенького, но совсем не ожидал от него, что тот способен на такую подставу.
Вовремя спохватился и вспомнил. Бетани-Бетани...! Честер покачал головой
Легкой трусцой, Честер обогнал брата и пристроился рядом с ним - тот шел неторопливо, размеренно, словно гулял. Мокрый асфальт под ногами отражал свет фонарей, вокруг высились жилые дома, переулок был узкий и безлюдный. Ни одного фаната на длинной, кишкообразной улице - как будто они резко взяли и ушли себе по домам, отсыпаться перед завтрашним рабочим днём.
- Я не знаю, что лучше. Как раньше, или сейчас. - так же величественно изрёк Бетани, продолжая размеренно шагать по блестящему мокрому асфальта тротуара.
Честеру захотелось остановить его, резко развернуть к себе и ударить по лицу. И бить его по лицу, пока он, наконец, не сбросит с себя это непонятное оцепенение, эту маску чужеродности - когда он станет тем Бетом, которым был до этой чертовой шизофрении.
- Бет, постой, - Честер обежал его кругом и встал перед ним, пятясь задом напереде и держа его за плечи, - Поехали обратно в Анкоридж, хорошо? Мне тут совсем не нравится, я вижу - тебе же тоже! Ну? Давай закажем билеты на самолет?
И снова - огромный груз ответственности за то, что будет. За то, кому верить. Весь мир ему не верит. Почему только Честер до сих пор уверен, что он не душевнобольной?!
Продолжать обманывать себя или опустить руки и сказать "Бетани, я сделал всё, что мог"?
- Расскажи мне что-то. Пообещай, что будешь честным.

- Чес, это Мик, - Бетани без предисловий толкнул какого-то молодого канадца прямо на кровать, на которой лежал с книгой Честер.
- Пиздец, - вырвалось у Честера по-русски. Других слов в его голове на данный момент просто не нашлось.
Он не знал, где Бетани проводил этот вечер. Это было большим риском с его стороны, но в этот вечер он малодушно отпустил брата в большой и незнакомый Ванкувер. Конечно же, потом он весь извелся, он пытался читать книгу в номере, но то и дело вставал, подходил к окну и смотрел, не движется ли по дороге к отелю знакомая фигура? Не двигалась. Честер брал телефон и клал его обратно. Не хотел беспокоить? Не решался? Боялся? Наверное, всё же, просто пытался не думать о чем-то гипотетически плохом.
Две недели назад у него был пик обострения шизофрении.
Один!
В огромном незнакомом городе, в чужой стране!
Где Честер будет его искать, если что-то случится?
Но Бетани слишком ценил свободу воли. Захотел - пошел гулять.
Вернулся. Не один. Облегченный вздох и тут же задержка дыхания. Он вернулся, но вернулся с какой-то дикостью, сумасшествием, и каким-то странным блеском в глазах. Я хочу, Честер. Сделай мне, Честер.
Байрд-старший неуверенно развернул к себе не то мышонка, не то зверюшку, которую притащил ему брат и посмотрел в глаза Бетани. Да, он хочет, он не просто хочет, он требует. Он даже не требует, он просто уверен в том, что Честер сделает то, что нужно ему, Бету.
Честер даже не пытался быть аккуратным, хотя и стоило - кажется, молодой канадец стонал не от удовольствия, даже хныкал и тихонько всхлипывал, но не смел ни словом, ни делом прервать это. Честеру казалось, что всё это как-то слишком абсурдно для того, чтобы происходить в действительно, поэтому он совсем не жалел молодого канадца и старался не смотреть на Бетани, который наблюдал с какой-то жадностью, словно Цезарь, в честь которого и устроили это увеселительное зрелище. Оргию, да, верно, оргию.
Опухший мозг давил изнутри на череп, отказываясь понимать происходящее, только туда-сюда, туда-сюда, бездумно, и на каждый толчок лоб отзывался резкой болью, как при мигрени.
Парень явно не остался в восторге от такого случайного знакомства, Честер понял это, когда тот, вымученно забрызгав им простынь, ушел и закрылся в ванной.
- Бетани, полетели в Анкоридж? - жалобно попросил Честер, перекатываясь на спину и пытаясь разглядеть выражение лица брата при лунном свете.